такие как все усиливавшееся стремление персидских наместников-сатрапов проводить в управлявшихся ими областях ту политику, которую они считали необходимой, и восстание, произошедшее в 404 г. до н. э. в Египте, которому затем удалось на протяжении 60 лет сохранять независимость, несмотря на многочисленные попытки снова вернуть его под власть персов, вплоть до 343 г. до н. э., когда им ненадолго завладел Артаксеркс III. Афинский ритор Исократ неоднократно призывал к захвату Персии силами того или иного предводителя, считая это завоевание средством, способным решить проблемы греков. Однако в реальности правителям Персидской державы удалось вернуть контроль над греческими городами в Малой Азии и продолжать оказывать довольно заметное влияние на ситуацию в Греции. Отчасти это было связано с огромными людскими ресурсами, находившимися в распоряжении этого восточного государства, которые, однако, сложно было мобилизовать и контролировать. Но гораздо более важную роль в этом сыграли богатство Персидской державы и потребность греков в деньгах, без которых не могли обойтись содержание любого по размеру флота или наемников, игравших все более важную роль в войнах эллинов между собой. Персидская держава была слаба и находилась в состоянии упадка, но продолжала владеть огромными территориями, заметно превышающими те, которые мог удержать в своих руках каждый из преемников Александра Македонского.

Заметное влияние на отношения греков между собой и с внешним миром в начале IV в. до н. э. оказывал Дионисий Старший, тиран Сиракуз. Со времени основания первых западных колоний во второй половине VIII в. до н. э. греки расселялись по побережью Италии и по Сицилии до тех пор, пока не достигли определенных рубежей. На севере они остановились у границы территории, занимаемой этрусками. Поселенцы на Сицилии не сумели проникнуть в ее западную часть, вследствие чего не занятой ими оставалась где-то одна треть площади этого острова. Во внутренней его части эллинам удалось частично подчинить себе и приобщить к греческой культуре местных жителей – сиканов и сикулов. В более обширных внутренних районах юга Италии нельзя было проводить подобную политику, и местные племена, подобно своим «сородичам», населявшим внутреннюю часть Фракии, иногда причиняли огромный вред греческим городам на побережье. Сами по себе эти полисы развивались. Возможно, этот процесс происходил медленнее, чем в существовавших на протяжении долгого времени городах самой Греции, но в целом по аналогичному сценарию. Благодаря гораздо более богатым почвам и благоприятному климату колонии сумели достичь поразительного процветания.

Изначально Сиракузами управляли землевладельцы, потомки первых поселенцев, и вполне вероятно, что во всех других колониях сложились такие же условия, иногда приводившие к установлению тирании, подобной той, что существовала в самой Греции. В начале V в. до н. э. появилась несколько иная форма правления, которую установил тиран Гелы Гиппократ (498–491 до н. э.) и сохранил его преемник Гелон (490–478 до н. э.) и при которой важную роль играла военная составляющая. В 485 г. до н. э. Гелон захватил Сиракузы и сделал этот город столицей своего государства, переселив туда половину населения Гелы и представителей высших слоев общества, живших в других городах, полностью уничтоженных его войском. Хотя, на первый взгляд, власть Гелона не опиралась на поддержку простого народа, благодаря победе, одержанной над Карфагеном в 480 г. до н. э., он обрел огромную популярность и передал власть своему брату Гиерону (478–467 до н. э.). Однако из-за резких перемен, произошедших после его смерти, в Сиракузах установилась демократия, просуществовавшая там на протяжении нескольких десятилетий – до тех пор, пока власть в 405 г. до н. э. не захватил Дионисий. Вопрос о том, каким образом эти военные режимы, с армиями наемников, захватом соседних городов и переселением их жителей, смогли достичь такого успеха на Западе, остается открытым. Установившие и поддерживавшие их правители не испытывали недостатка в противниках, и яркая антитираническая направленность многих сохранившихся до наших дней древнегреческих письменных источников, посвященных им, зачастую мешает нам делать объективные выводы. При этом оды, сочиненные Пиндаром в честь Гиерона и других тиранов, вовсе не способствуют восстановлению равновесия. Благодаря этим сочинениям становится понятно: тираны были очень богаты и могли позволить себе роскошь, настолько выходившую за привычные для греков рамки, что, возможно, они сами по себе казались опасными.

Борьба между греками и карфагенянами, имевшая место в IV в. до н. э., позволила античным историкам более позднего времени считать Карфаген извечным врагом. Однако в действительности карфагеняне до 500 г. до н. э. вряд ли принимали Сицилию в расчет, хотя и стремились держать чужаков на расстоянии от областей, где они в основном вели торговлю. Они нарушили связи, установленные Фокеей, одним из городов Ионии, с юго-западной частью Испании, и в конце VI в. до н. э., объединившись с этрусками, выступили против колонии фокейцев на Корсике. Конфликт на Сицилии, достигший своего апогея в 480 г. до н. э., происходил исключительно между греками, и за помощью к карфагенянам обратились противники Гелона. Единственным свидетельством наличия у Карфагена собственных тайных намерений является размер войска, отправившегося на Сицилию во главе с Гамилькаром. Эта армия потерпела в битве при Гимере сокрушительное поражение. Одержавший в этом сражении победу Гелон затем получил от карфагенян крупные денежные суммы в качестве компенсации. Но при этом он не выступил против трех небольших финикийских колоний на западном побережье Сицилии, перешедших под защиту Карфагена. В 474 г. до н. э. Гиерон праздновал победу, одержанную им над этрусками в морской битве при Кумах (неподалеку от современного Неаполя). Это позволило остановить экспансию этрусков на территории Италии, и с тех пор они перестали угрожать грекам, жившим на Западе.

За 70 лет после 480 г. до н. э. карфагеняне укрепили свою власть в Африке, и, когда в 409 г. до н. э. другое многочисленное войско вмешалось в конфликт, разгоревшийся на Сицилии, стало понятно, что они намереваются захватить более обширные территории. Карфагенский военачальник Ганнибал (ниже будут постоянно появляться имена, знакомые нам по истории Древнего Рима) был внуком Гамилькара, погибшего во время сражения при Гимере, и его личное стремление отомстить, возможно, сыграло важную роль в политике Карфагена. На протяжении нескольких последующих лет греческие города, расположенные на западном побережье, подверглись тщательно спланированной осаде, что привело к политическому кризису в Сиракузах, вследствие которого власть захватил Дионисий, сначала ставший единоличным военачальником, а затем и тираном. Этот непростой человек остается для нас загадкой, ибо мы знаем о нем лишь по источникам, авторы которых были настроены по отношению к нему крайне враждебно, а историческое сочинение, написанное его сторонником Филистом, не сохранилось до нашего времени, за исключением нескольких бесполезных для нас цитат. У Дионисия, великолепного демагога, беспрестанно обвинявшего представителей высших слоев населения в неправильном управлении военными силами, были богатые сторонники, но нам не до конца понятно, каким образом