— Ты про то, что Дзагоев меня схватил? — спросила Таша. — Это мелочи. Бывает хуже.

— Это ужасно, — выдавила из себя.

— Когда имеешь дело с очень богатыми людьми, быстро учишься не смотреть по сторонам, ничего не замечать и просто делать свою работу, — ответила Таша. На миг ее голубые глаза стали совсем стеклянными и она сказала. — Всегда бывает хуже. Можно сказать, рядом с Абрамовым для меня не жизнь, а вечный праздник.

Через миг Таша снова улыбнулась пухлыми губами, как и прежде, из глаз пропала пугающая тоска.

— Тебе не о чем переживать, красавица. Ты понравишься мужчинам. И если у тебя будет возможность сделать что-то, изменить лицо, подправить внешность, подкачать грудь… То прежде тысячу раз подумай. Мужчинам быстро приедается то, что под копирку, — она показала на свое лицо.

Я внимательнее пригляделась к ней. У девушки были пухлые губы, широкие брови вразлет, аккуратный, точеный носик и длинные, наращенные ресницы. Ее фигура была пропорциональной, а грудь — идеально круглой.

Таша была красивой, но я не могла отделаться от впечатления, словно я уже видела ее сотни раз и спустя миг поняла, в чем причина: внешность Таши была подогнана под модные стандарты, и над ней хорошо потрудились сотрудники клиник по красоте.

Я собиралась что-то ответить ей, но отвлеклась на громкие звуки восторга игроков. Они хлопали в ладоши, поздравляя победителя.

И я, еще даже не зная, кто выиграл, была уверена: мне не понравится новый расклад…

Шумные овации игроков перекрыл голос Абрамова:

— Поздравляю, поздравляю! Ты просто счастливчик… Отхватил разрешение на строительство, остался при своей красотке и даже обзавелся новой! Молоток, Дзагоев!

Дзагоев?

Что?

Ледяные струи страха обрушились сверху подобно безжалостному водопаду, прибивая мои ноги к полу.

Я не могла пошевелиться и отказывалась поверить в произошедшее.

Меня проиграли?

Как это вообще возможно?

Почему все пошло наперекосяк? Чем я прогневала судьбу, что она ко мне так неблагосклонна и равнодушна?

— Новичкам везет не всегда, — донесся до меня сквозь вату голос Дзагоева. — В следующий раз, возможно, удача улыбнется тебе, Марат, а пока она улыбается мне. Пожалуй, на сегодня достаточно.

Мое зрение начало подводить меня. Стол с игроками то отдалялся, то приближался, перед глазами заплясали разноцветные мушки.

В горле сразу же пересохло, по телу пронеслась крупная дрожь.

Я не могла оторвать взгляда от Дзгоева, который медленно поднялся со своего стула, хрустнул костяшками пальцев и небрежно опустил на середину стола свернутую пачку долларовых купюр, стянутую резинкой:

— На банкет в европейском зале. Можешь даже девочек себе заказать! — хлопнул по плечу Марата и посмотрел в мою сторону. — Сегодня мне есть чем заняться…

— Давай еще один кон, Дзагоев! — предложил Абрамов, перебрасывая карты из одной руки в другую.

— Я получил все, что хотел. Выигрывают те, кто умеют вовремя остановиться. Тем более, меня ждет новая игрушка.

Дзагоев отодвинул стул и двинулся прямиком ко мне. За столом он казался гораздо ниже, чем оказался на самом деле.

От страха каждая черта лица Дзагоева казалась проникнутой темными, грязными желаниями, а длинные руки, ладони которых были засунуты в карман дорогих брюк, казались полными дурной силы.

Говорят, он с женой обращается, как с собакой, и любовниц поколачивает, снова вспомнила слова Таши.

— Постарайся ему угодить, не зли… — успела шепнуть Таша, едва заметным, сочувствующим жестом скользнула пальцами по локтю и отошла в сторону.

Меня едва не замутило, когда Дзагоев остановился напротив меня, немного наклонился вперед и втянул воздух возле моей шеи хищным, острым носом с горбинкой.

— Люблю, когда от девушек пахнет духами. Не чувствую их на тебе. Что ж… — его темные глаза стали совсем бездонными. — Ты быстро научишься угождать. Своему новому хозяину.

— Вы мне не хозяин, — шепнула одними губами.

Дзагоев крепко обхватил меня пальцами за глотку, сдавил их, перекрывая воздух.

— Нужно сказать: «Да, хозяин…» Ну же!

Мне стало совсем нечем дышать. Я беспомощно скребла ногтями по его крепким запястьям, покрытым жесткими волосками. Пальцы Дзагоева сжимались лишь крепче.

— Отпусти ее.

Плотную, густую вату прорезал тихий, но решительный голос Марата.

Дзагоев изумленно обернулся и посмотрел на ладонь Марата, лежащую на его плече.

Мужчина разжал пальцы и повернулся в сторону Буйного, но едва я успела вздохнуть немного свободного воздуха, как Дзагоев завел руку за спину и ухватился за мою попу, впившись пальцами в мягкое место, словно острыми, ржавыми крючьями.

— В чем дело, Марат? Не умеешь проигрывать? Это необходимое качество для любого из мужчин. Не научился падать на ринге? Всегда встаешь? Это немного не тот случай… В карточных играх нужно быть ловким и думать головой, а не молотить кулаками.

— Есть разговор. С глазу на глаз. Но сначала девчонку отпусти! — требовал Буйный, смотря лишь в лицо Дзагоеву.

Марат словно меня не замечал, всю силу и решительность он вложил в свой взгляд, обращенный на Дзагоева. Я бы не смогла остаться стоять на ногах, под таким давящим взглядом.

— Отпусти.

— Иначе что? — ухмыльнулся Дзагоев.

Он не торопился исполнить полу-приказ Буйного и чувствовал себя очень уверенно.

— Не заставляй меня позорить тебя здесь. При твоих друзьях, — едва слышно произнес Марат.

Он не смотрел на меня, но я ощутила, как взгляд Марата буквально раскалился докрасна.

Это не обещало ничего хорошего для того, кто осмелился встать у него на пути.

— Уйди в сторону, Дадашев! — ухмыльнулся Дзагоев. — Мне уже не терпится развлечься с девчонкой. Или ты хочешь посмотреть, как она будет ублажать меня? Тогда вставай в очередь…

Больше Дзагоев ничего не успел сказать.

Мощным ударом кулака Буйного его просто смело в сторону.

Я застыла, как соляной столп.

Никогда прежде не видела, чтобы одним ударом можно было так снести на несколько метров взрослого, сильного и немаленького мужчину.

— Дадашев, мать твою! — рявкнул Абрамов. — Ты у меня в гостях. Прояви уважение. Прекрати драку немедленно.

Дзагоев медленно поднялся, мотнул головой, харкнул в сторону темной кровью и внезапно нырнул рукой во внутренний карман пиджака, достав нож, остро сверкнувший раскрывшимся лезвием.

— Давай, — пригласил Буйного ладонью. — Я умею…