Однако этим числитель не ограничен. У пещеры, явленной системой фауны, распределенной по трехчастной структуре мира, есть семантика, согласно которой в знаковое поле числителя искомой дроби включается довольно обширная парадигма, доминантой коей оказывается сон в значении покоя (имеется в виду – не в значении видения). Теперь можно подытожить общую суть числителя искомой дроби предметных деталей общим числом четырнадцать – это пещера сна, или сонная пещера. Остается понять только то, в честь чего пещера получила статус сонной. Критерии могут быть различны, но мы опираемся только и исключительно на строгость методологии построения ипсилона, в котором, как известно, общая сущность выстраивается из взаимодействия числителя и знаменателя, как впрочем и во всякой тривиальной дроби. Только структурированная система верхнего и нижнего полей искомой дроби может быть итогом ипсилона. То есть, переходим к нижнему полю, к знаменателю искомой дроби.

Знаменатель, как очевидно, следует из условий, состоит из девяти элементов, не являющихся репрезентантами фауны, но при этом различных между собой. Это Весна, Юг, Кедр, Анна, Зима, Огонь, Лилия, Цюрих, Меркурий. Для получения общего значения знаменателя искомой дроби распределяем элементы по семантическим полям. В поле темпоральное (то есть соотносимое с категорией времени) включаются Весна и Зима; в локативное (то есть пространственное) поле – самое, кстати говоря, крупное по объему, входят Юг, Цюрих и Меркурий. Антропонимическое поле сформировано номинативом Анна. Поле флористическое – Кедром и Лилией. И наконец, репрезентантом мира стихий оказывается Огонь. Каждое из полей нуждается в отдельном рассмотрении. Выбор Огня означает обращение к самой амбивалентной и самой подвижной из четырех стихий; то есть Огонь выступает как знак формирования постоянного становления мира в любой из его сущностей и в той же степени в любой из его ипостасей. Не менее очевидно соотнесение в общую систему темпоральных категорий Весны и Зимы, порождающих в единстве друг с другом амбивалентную структуру целостности космоса и хаоса. Самое объемное из семантических полей – поле локативное (Юг, Цюрих, Меркурий) – задает при моделируемой (равно как, впрочем, и при действительной) рецепции многогранную систему, согласно которой мир являет себя как структура локусов различных уровней – одна из сторон света, номинатив среднего города, номинатив одной из планет Солнечной системы. Однако данная разноуровневостъ ни в коей мере не может считаться разноплановостью, потому что все три ее элемента обладают единой семантикой, общая суть которой – позитивное начало. Несколько сложнее с системой, порожденной флористическим семантическим полем, системой Кедра и Лилии. Но и здесь обнаруживаем очевидную общность, сформированной знаковой Природой каждого из двух отмеченных предметов флоры.

Поясним: Лилия выступает в своем изначальном значении, которое может быть обозначено как чистота; Кедр также несет в себе в данной парадигме значение, присущее этому мотиву в целом ряде этимологий от древнейших и до новейших, в более общих представлениях – это значение силы. И последнее из семантических полей знаменателя искомой дроби – антропонимическое поле, эксплицированное вербально в номинативе Анна. Память данного номинатива огромна, но в предложенном контексте прочих семантических полей знаменателя искомой дроби оказывается задействована древнеримская мифологема. Это Анна Перенна – богиня наступающего нового года, то есть образ, связанный с грядущим, которое ознаменовано тотальной связью с космическими силами. Таким образом, общая система всех

девяти элементов знаменателя искомой дроби может быть выражена целостным единством обобщенного образа гиганта, суммирующего в себе все, о чем говорилось до этого в данной части ипсилона.

Итак, числитель искомой дроби ипсилона предметных деталей общим числом четырнадцать – сонная пещера. Знаменатель этой дроби – гигант. Ипсилон в обобщенном виде выглядит так: гигант спит в пещере».

Прочитав детальный ипсилон Мессинга, мы на некоторое время замолчали. Благодаря ипсилону стало ясно, что следует искать дальше. Только Леонид недоумевал:

– Скажите, господа, что конкретно это построение нам дает? Вы уж простите меня великодушно, но, признаться, я, как человек новый, многого не понял. Не могли бы вы объяснить, какова логика наших дальнейших действий согласно этому выводу?

Мессинг только улыбнулся – он ведь уже сказал своим ипсилоном все. Объяснять взялась Настя Ветрова:

– Понимаете, Леонид, мы все уже знакомы с построениями Мессинга. Для нас их результаты являются непреложным руководством к действию. Теперь мы знаем, что мы ищем пещеру.

– Осталось только разобраться, кто этот гигант, спящий в ней, – скептически сказал Петрович.

Мессинг не мог не отреагировать на скепсис своего любимого зятя:

– Я разделяю ваш настрой, Петрович, хотя бы потому, что сам не могу однозначно ответить на этот вопрос. Вместе с тем я четко сознаю наличие вариантов потенциальных объектов наших поисков. Если угодно, я готов прямо сейчас поделиться версиями о гиганте.

Здесь Мессинг, как водится, взял паузу, ожидая, угодно ли нам услышать его шорт-лист кандидатов на возможную должность гиганта. Убедить Мессинга продолжить монолог решил я:

– Мишель, пожалуйста, не томите нас ожиданием.

– Что ж, – произнес Мессинг, – среди наиболее вероятных кандидатов я отобрал трех. Это, во-первых, представитель лемурийской цивилизации; во-вторых, что более вероятно, наследник затонувшей Атлантиды – атлант… В-третьих, коллеги, спящим гигантом в той пещере может быть… сам Будда.

Будничность, с какой произнес Мессинг имя этого третьего кандидата на роль спящего великана, поразила нас. Мессинг поспешил пояснить:

– Все же больше я склоняюсь к тому, что это ле-муриец или атлант. Хотя все это не более чем предположения. Очевидно на данный момент только одно: нам следует искать пещеру. На Кайласе, коллеги, пещер немного. Давайте внимательно посмотрим на карту.

Петрович разложил на траве подробную карту Кайласа, и мы склонились над ней. Определили местоположение нашей экспедиции. Вслед за этим последовала задача более сложная: разыскать имеющиеся на Кайласе пещеры.

– Ни одной пещеры я здесь не вижу, – сказал Леонид.

В разговор вмешался Петрович:

– Друзья, с подобными картами я уже сталкивался. Все не так уж сложно. На карте мы действительно не найдем прямых указаний на пещеры, однако здесь есть специальная символика. Сейчас-сейчас… Вот!

И Петрович ткнул пальцем в черную кляксу на карте.

– Откуда вы знаете, что это пещера? – спросил Леонид.

– А вы вглядитесь, – ответил Петрович. – В этом небольшом рисунке отчетливо виден контур летучей мыши.