– И правда, умер. Это она его убила.

– У Андрея по всем признакам случилсяинфаркт, – попыталась я образумить Милочку.

– Его застрелили.

– Ошибаешься, Еремин спокойно ел, потомупал лицом в тарелку. Я сидела около него, никакой крови и в помине не было, даи милиция говорила о сердечном приступе.

– Значит, его задушили!

– Нет, он сам умер.

Милочка подняла на меня глаза, полные слез.

– Ты не понимаешь! Его точно убили! Жена!Наташа.

– Вот уж это-то вообще невозможно, –покачала я головой. – Во-первых, повторяю: мы сидели в «Лотарингии»вдвоем, Андрею просто стало плохо, а во-вторых, и это самое главное, Наташа, супругатвоего родственника…

Милочка легко вскочила на ноги и вцепилась вмою руку.

– Он мне не брат!

– А кто же?

– Муж!

Солнце слишком сильно пекло, и у меня внезапнонемилосердно заболела голова.

– Андрей твой законный супруг? –усомнилась я.

– Нет, но мы собирались пожениться.Слушай внимательно, – зачастила Мила, – все расскажу.

– Может, не надо? – безнадежноспросила я. – Просто поинтересуйся в кафе, из какого отделения они вызвалимилицию, и соединись со следователем.

Милочка вцепилась в мою руку.

– Нет уж! Никуда я не пойду! Слушай меня!Андрей был сволочь! Он убил по крайней мере двадцать женщин! Меня не успел.

Я затравленно стала оглядываться по сторонам,но, как назло, вокруг не было видно прохожих, измученные жарой людипредпочитали не высовываться на улицу даже вечером.

– Думаешь, я чокнутая? – хмыкнулаМила. – Нет, он и впрямь убийца, хладнокровный, Синяя Борода! Помнишьсказку о милом графе, его супругах и ключе от запертой комнаты? Так вот, этоАндрей! Сто пудов уверена, прибили его, по-хитрому, сердце у мужика деревянное,там болеть нечему!

Внезапно я поняла! Мила вполне вменяема, онаменя не обманывает и ничего не придумывает. И потом, ну с какой стативеликолепно выглядящий, бодрый, загорелый мужчина вдруг умирает в ресторане,отведав любимое блюдо, а? Во мне проснулся автор детективных романов, носпочуял запах тайны.

– Пошли сядем, – велела яМиле, – не стоять же нам посередине улицы.

– Только не в «Лотарингию»! –воскликнула она.

Я вздрогнула.

– И в мыслях не было предложить тебеподобное! Сама не смогу переступить порог харчевни, давай устроимся в моеймашине!

Умостившись на сиденье, Мила нервно сказала:

– Включи кондиционер, сейчас сознаниепотеряю от духоты.

– Могу лишь опустить окно, –ответила я.

Мила кивнула, но, когда бензиновый смог вползв салон, стала судорожно кашлять, пришлось вновь загерметизироваться.

– Ужасная погода, – прошепталаМила, – послушай, я живу буквально в двух кварталах, ты не против посидетьв холодке и съесть мороженое?

Предложение женщины, узнавшей совсем недавно окончине любимого человека, удивило меня до крайности. Я невольно примериласитуацию на себя и поежилась. Какой пломбир! К чему беседы? Но Мила отчего-тоне потеряла боевого расположения духа, она была полна желания рассказатьсовершенно незнакомой женщине всю правду об Андрее Еремине.

В красивой, обставленной дорогой мебелью иоборудованной самой современной техникой кухне Мила чувствовала себя оченьуверенно. Она мгновенно вытащила пластиковую коробочку, специальной круглойложечкой наковыряла оттуда шарики, положила их в изящную хрустальную вазочку,посыпала сверху тертыми орешками, ловко взбила сливки, водрузила на кешью белуюгору, воткнула в ее середину клубничку и поставила эту красоту на стол.Одновременно хозяйка ухитрилась запустить кофемашину, вытащить из холодильникасгущенку и тарелки с тонко нарезанными ломтиками ветчины, сыра и колбасы.

– Прошу, – Мила обвела рукой стол.

– Ловко, – покачала яголовой, – у меня бы подобные приготовления заняли час.

Милочка села напротив, аккуратно помешалаложечкой головокружительно пахнущий кофе и горько усмехнулась:

– Извини, что сначала устроила тебескандал. Ты не похожа на очередную жертву Еремина, наверное, и правда клиентка.Он знаешь как баб делит? С этой можно трахаться, а с той дела иметь. Обекатегории никогда не смешивал, от любовниц Дрюша требовал рабского подчинения иполной самоотдачи. Хочется ему в три утра заявиться, ты обязана в коридорестоять, при полном макияже, в отличном настроении, с улыбкой на лице, в однойруке мясо по-французски, в другой пирог с яблоками, в зубах домашние тапки.Упаси бог ему замечание сделать или покритиковать! Правда, он был щедрым,подарки делал крупные, дорогие, только странно их преподносил. Вот пример:повел он меня в ювелирный магазин, сплошной пафос: полы мраморные, кругомдиваны, продавщицы в белых перчатках, чай, кофе.

Войдя в торговый зал, Андрей сел и категоричносказал:

– Не дороже пяти тысяч долларов.

Менеджер кивнула и принялась таскатькоробочки.

– Колечко хочется, – заикнуласьМила.

– Серьги, – велел Андрей.

Милочка, желавшая получить брюлики, не сталаспорить, в конце концов, подвески тоже неплохо. Очень скоро на замшевомподносике засверкали камни.

– Ой, – восхитилась она, –какие шикарные сапфиры, розовые!

– Вульгарщина, – брякнулАндрей, – берем круглые, в желтом золоте.

– Но мне нравятся розовые сапфиры в беломзолоте, – решила высказать свою точку зрения Мила.

– Нет.

– Цена у вещей почти одинаковая.

– Нет.

– Но почему?

– Я сказал «нет» – и точка.

– Уступите даме, – не к местувыступила продавщица, – к ее образу сапфиры подойдут лучше, те, в желтомзолоте, слегка старомодны, тяжелая классика подходит женщине, справившейшестидесятилетие!

Андрей резко встал и толкнул столик, блестящиеукрашения дождем посыпались на пол, продавщица, ахнув, кинулась их поднимать.