Небрежным жестом он трогает грудь, что-то стряхивает, или ему кожу стянуло от этой грязной воды.

А я представляю, что он только из душа вышел, и на кухню зашел, где я готовила ему завтрак.

- А если ты сам не понимаешь, Марк, - мама забирает со стойки коктейль, - раздевать мою дочь на глазах у всего пляжа...

- Да ладно, - он бросает взгляд на меня. Быстро обизывает губу. - На пляже все полуголые. А мы были в воде.

- Эти полуголые, милый мой, - она поправляет лямку синего купальника, - не устраивают эротическое шоу, люди отдыхать пришли, загорать, купаться, а не смотреть на ваш слюнообмен. Постыдились бы!

- Никто на нас не смотрел, Лиза.

- Ты вместе того, чтобы спорить - голову включай, - губами она ловит трубочку. - И не позорьте меня, я...

- Я не собираюсь перед тобой оправдываться, - обрывает Марк. - К чему сейчас твоя мораль? Сама знаешь. За нравственностью прячется злоба. Ты злишься, Лиза, и решила почему-то сорваться на мне.

- Марк, попридержи язык, - ледяным тоном советует мама.

- Это я уж сам как-нибудь решу, - он забирает у бармена высркий стакан с апельсиновым соком. - Идешь? - говорит мне.

Сползаю с табурета.

- Сиди, Аня, - мамина рука властно опускается на мое плечо. - Марку надо остыть и подумать, во всем ли он прав.

- Ты не включай только училку опять, - он морщится. 

- Я заслуженный педагог, Марк, - ее голос еще на несколько тонов скатывается в абсолютный минус. - Я тебе образование дала. Благодаря мне тебя в Германию пригласили. Ты моими связями пользуешься, - перечисляет она и сжимает мое плечо так, словно это я ей надерзила, свое тихое бешенство срывает на мне. - Иди, остудись. Сок свой пей.

Он что-то невнятно ей отвечает и разворачивается, выходит на песок.

Молча смотрю ему в спину.

Хочется за ним пойти, но есть чувство, что он сейчас не за нас заступался, а просто они с мамой друг другу доказывали, кто из них умнее.

Он ведь за всю перепалку всего раз на меня посмотрел, мельком. И это после того, что было в озере, после тех поцелув и объятий.

- Когда я тебе говорила, что Марк хороший вариант, - поворачивается ко мне мама и раздувает ноздри. - Я имела ввиду, что тебе пора кольцо на палец просить. А не обжиматься с ним у всех на виду. Скажи мне, в кого ты такая глупая? - она со вздохом прикладывается к трубочке.

- А ты умная - верчу перстень. - Рассчитывать, в каком году выйти замуж, в каком родить первого ребенка, успеть защитить диссертацию до рождения второго, отправить дочь в казарму, чтобы увеличить шансы на повторное замужество, все это классно, Лиза.

Она выпускает трубочку изо рта, смотрит на меня и недоверчиво хлопает ресницами, словно не верит, что я такое сказала.

Но я тоже, устала делать вид, о том, что она не женщина, а робот вечно твердит папа, а про пансион - моя личная обида, глубокая и непреходящая.

- Нда, - она отставляет коктейль на стойку. Небрежным жестом взбивает волосы. - Не думала, что дочь меня начнет попрекать образованием в лучшем учебном заведении страны. - Хорошо, Аня, живи сама, раз больше меня знаешь. Сама покупай себе еду и одежду, сними квартиру, оплачивай институт, Сколько денег в месяц уходит на бензин, чтобы ты на машине ездила, знаешь? - и не дожидаясь ответа она разворачивается, выходит из кафе.

Пальцем вожу по стойке, размазываю капли ее коктейля.

Она еще добавить забыла, что вон Антон только школу закончил, а уже работает, а мне двадцать, и я все еще сижу на их с папой шее.

Но ведь они сами. 

Никуда не пускают.

А потом упрекают в несамостоятельности.

Трогаю полотенце, обмотанное вокруг груди.

Каких-то полчаса назад мне казалось, что жизнь прекрасна, и что Марк...

Оглядываюсь на пляж, щурюсь и выискиваю его фигуру. Он просто психанул и ушел, и забыл про меня.

Зато теперь я кое-что вспомнила.

Этой ночью в лесу. Виконт целовался совсем по-другому. С тем же жаром, но требовательнее, так, словно я давно ему принадлежу, целиком в его власти, в его руках нахожусь.  И либо это влияние момента.

Либо это не Марк.

мм

С расстеленного на песке полотенца подхватываю рюкзак, достаю телефон и включаю его.

Оглядываюсь по сторонам, на выпускников, тайком переливающих шампанское в пустые коробки из-под сока, на брата и Влада - они стоят в сторонке, в этой детской забаве участия не принимают, оба нахмуренные, разговаривают.

Вижу маму на лежаке, она с ожесточением мажет руки маслом против загара и что-то предъявляет стоящему рядом Кириллу.

Марка нигде нет.

И меня все они бесят.

Он просто взял и ушел с пляжа, психанул. 

А мне что делать?

Выжидающе смотрю на экран телефона. Открываю переписку с Виконтом. И, закусив губу, сама печатаю сообщение:

"Если со мной будешь - все отдам тебе".

Я ведь запомнила, так он сказал мне в лесу, Я просила, чтобы он поклялся, и он это сделал, и вот его нет, уже двенадцать часов прошло, а я не могу его увидеть, но он же где-то совсем рядом, на базе находится, черт его возьми.

Эти мысли вихрем закручивают разум, смотрю на экран, ответа жду и, не выдержав, печатаю ему инструкции:

"Зайди сейчас в озеро. Отплыви к красной горке. И оттуда крикни мне. Чтобы все слышали".

Отправляю и решаю, что если сейчас он не ответит, откажется - значит, это точно все, хватит, мне его игры надоели, если он не может ко мне подойти - значит, просто не хочет.

Стою на солнцепеке, макушка нагрелась, как уголь раскаленный, на меня косятся одноклассницы Антона и шушукаются, даже не скрываются.

Наверняка видели нас с Марком в озере, как мы целовались, и недоумевают, что он во мне, выпускнице пансиона благородных девиц, нашел.

Они ведь не знают всей нашей истории, и что мне с детства пророчили его в мужья, думают, что Марк легко соблазнится на их длинные ноги и открытые купальники, и я зло хмыкаю над их надеждами.

Смотрю на воду.

Возле горки много народу, с нее, с ветерком летят и бултыхаются в воду отдыхающие. Пристально разглядываю всех собравшихся там мужчин.

И боковым зрением невольно замечаю оживление сбоку.

Оборачиваюсь на компанию Антона, и брови взлетают