не просто абвером и СД, а их конкретными структурными подразделениями. В результате каждый реферат, каждый подотдел и группа стали областью работы отдельного офицера, что резко повысило результативность работы контрразведки.

Взаимодействие секретных служб Британии с советскими коллегами с самого начала носило двойственный характер. С одной стороны, оба государства являлись союзниками по антигитлеровской коалиции, с другой же — давними и непримиримыми соперниками как во внешней политике, так и в отношениях разведок. В 1942 году один из руководителей СИС второго уровня (фамилия не установлена из-за неразборчивости подписи, им мог быть как Вивиан, так и Дэнси) утверждал: “Фактические противоречия между Британией и Советским Союзом так же велики, как между Британией и Германией”[41]. Следует отметать, однако, что дальнейший текст документа свидетельствовал скорее не об агрессивных намерениях Англии по отношению к СССР, а об опасении нелояльных действий Москвы. Но соответствующий тон пронизывал всю историю недолгого разведывательного партнерства обеих стран и никак не мог стать основой нормального и полноценного сотрудничества.

Начало ему было положено 12 июля 1941 года, после подписания соглашения между СССР и Великобританией о совместных действиях в войне против нацистской Германии. В Лондон прибыла советская военная миссия во главе с начальником военной разведки Ф. И. Голиковым, вскоре, однако, отбывшим обратно. Одним из аспектов военного сотрудничества являлось разведывательное взаимодействие, предложение о котором поступило в МИД СССР от посла Британии в Москве Стаффорда Криппса.

И. А. Чичаев

В рамках реализации достигнутых договоренностей в сентябре 1941 года в Лондон прибыл представитель советской разведки И. А. Чичаев (“Джон”), официально занявший должность советника посла Советского Союза при эмигрантских правительствах А. Е. Богомолова. В самом конце войны более полугода он исполнял обязанности поверенного в делах СССР. В функции Чичаева также входило взаимодействие с СОЕ и контакты с находившимися в Лондоне главами специальных служб Чехословакии, Бельгии, Югославии, Норвегии, Польши и Франции. В системе кодовых обозначений СОЕ ему было присвоено кодовое обозначение ДПР/1, входившее в общий ряд кодовых обозначений штатных сотрудников Исполнительного органа специальных операций. Штат секции связи состоял из трех оперативных и трех технических сотрудников. В НКГБ представительство имело статус резидентуры, однако могло быть отнесено к таковым с некоторыми коррективами. Собственно, оно и являлось настоящей загранточкой, поскольку в первую очередь было предназначено для заброски в немецкий тыл диверсантов и агентов для специальных операций и для восстановления утраченной связи с нелегалами и агентурой во Франции и Германии. В течение войны оперативные работники группами по 2–4 человека морем или по воздуху прибывали из СССР на Британские острова, где проходили основательную дополнительную подготовку на базах СОЕ и МИ-6. Всего в Европу через Ла-Манш и Па-де-Кале отправились 29 (по другим данным, 20) советских разведчиков. Предварительно они обучались прыжкам с парашютом на английской технике, изучали немецкие карты и получали полную соответствующую экипировку от документов до одежды и сигарет. Британцы весьма серьезно относились к такому сотрудничеству и выделили для координации действий с коллегами из СССР группу под руководством полковника Гейскелла. В Москву на аналогичный пост прибыл известный в прошлом агент СИС полковник Джордж Хилл, теперь работавший на СОЕ и вскоре получивший звание бригадного генерала.

Разведчики не являлись бы таковыми, если бы не пытались разрабатывать находившихся на их территории советских агентов, благо длительные сроки подготовки позволяли это сделать. Некоторые разработки переходили в осторожный зондаж в отношении перспектив вербовки, как минимум в одном случае достигшей успеха. В начале 1942 года англичане завербовали “Гофмана”, руководителя группы австрийцев, проходивших подготовку для последующей заброски на территорию своей страны. Он сообщил им информацию, которой располагал, а также раскрыл коды и шифры группы для связи с Центром. По оперативным каналам это стало известно советской разведке, и вся группа, и раньше вызывавшая сомнения в своей надежности, была немедленно отозвана обратно. “Гофман” и его коллеги просили британцев об убежище, но не получили его, поскольку Лондон не желал портить отношения с союзником по столь ничтожному поводу. Вдобавок агент исчерпал свои разведывательные возможности и явно был расшифрован, поэтому интереса больше не представлял. Австрийцев отправили на советском судне во Владивосток, однако в мае 1943 года во время промежуточной стоянки в Сан-Франциско они сумели сбежать и нелегально проникли в Канаду. В Ванкувере они сдались властям и также пытались получить там убежище, но не смогли добиться его. Неудавшихся перебежчиков под конвоем вернули во Владивосток на другом советском судне, судили и приговорили к лишению свободы.

Сотрудничество СОЕ с НКГБ/НКВД в области подрывных операций фактически закончилось, не начавшись. Благие пожелания остались на бумаге из-за слишком большой разницы геополитических интересов двух стран, сходившихся лишь в вопросе борьбы с общим врагом. Реальное взаимодействие проявилось лишь в забросках немногочисленных агентурных групп и обмене специальной техникой и снаряжением. В декабре 1942 года Чарльз Хэмбро сформулировал условия заброски советских агентов:

— они без ограничений могли направляться во все государства, борющиеся с рейхом или его союзниками;

— для заброски обязательно требовалось принципиальное согласие правительств этих государств (эмигрантских);

— во Францию, как правило, агенты направлялись по согласованию с движением “Свободная Франция”, однако могли допускаться исключения;

— заброска по преимуществу не должна была производиться на территории нейтральных государств.

Операция по заброске советских агентов в Европу через Великобританию имела кодовое обозначение “Пикэкс”. В ее рамках в течение 1942 года во Францию убыли четыре советских агента, в Голландию — два, в том числе один с чужим снаряжением, в Бельгию — два, один из которых разбился при приземлении, а другой позднее перебрался в Голландию, в Австрию — четыре попытавшихся бежать. Еще двое не добрались туда из-за гибели самолета. В 1943 году девять агентов были заброшены в Германию (в том числе двое в Австрию и четверо через Францию) и один — на север Италии. Последние заброски произошли в 1944 году: один агент — в Австрию, три — в Германию и три — во Францию. На Востоке не происходило ничего похожего, что являлось предметом постоянных претензий со стороны британцев. За весь период войны лишь один сотрудник СОЕ, капитан Рональд Сет попал в Эстонию через СССР. Ранее СОЕ планировал совместные с НКВД/НКГБ операции на Среднем и Дальнем Востоке, в Персии и в Китае, но они не были осуществлены. В Лондоне, однако, высоко оценили инициативу Москвы по передаче СОЕ важного индийского двойника абвера Бхагат Рама. СССР, в свою очередь, также имел претензии к союзникам. В 1943 году англичане отказали в заброске группы