– Это они следили? – испуганно спросила Алла.

– Да, но уже уехали.

– Ужас какой! Вы защитите меня?

– Не бойтесь. Я с вами.

– О, господи! Я тогда поеду поскорей? Чтобы не догнали...

– Только не гоните, разобьетесь с такими нервами. И сумка теперь у меня.

– Да, да... Но если они опять мне позвонят, я скажу, что у меня ничего больше нет, я эти пленки отдала вам. Можно?

– Так и скажите, пусть ко мне обращаются.

– Спасибо. Вы самый мужественный человек, которого я встречала. – Она многообещающе улыбнулась, послала мне воздушный поцелуй и изящно сбежала со ступенек террасы.

Я понаблюдал, как ее машина нервно тронулась, задев колесом тротуар, и скрылась, поднял на колени спортивную сумку и расстегнул. Я ожидал большего – или внушительного, или эффектного. На дне сумки лежала тощенькая папочка с бумагами и коробка от растворимого кофе, плотно набитая картами цифровой памяти.

Достав мобильник, я набрал телефон Портного.

Суббота – вовсе не выходной для таких фирм, как «МегаФинанс». Секретарше я назвался прямо и резко, попросил соединить с Портным, добавив, что разговор больше нужен ему, чем мне.

– Алло, что вам нужно? – ответил хозяин офиса.

– Добрый день. Мне лично – ничего. Вы были грубы с одной дамой. Она мне пожаловалась. Ваши работники оказались еще грубее.

– Вы бы не совали повсюду свой нос, целее будет, могут ненароком отрезать. Все сказали?

– Еще нет. Первое: отзовите своих бандитов, они напрасно пугают эту даму, ничего от нее не добьются. А вообще, совет вам: увольте их, это бестолочь и шпана, только вас компрометируют, и вам придется за все отвечать.

– А мой вам совет – для пользы своего здоровья найдите себе другого клиента. С этой дамой мы знакомы давно, и, скажу по секрету, в постели тоже, никакие посредники нам не нужны. Разговор окончен.

– Стоп, стоп, Борис Михайлович! Самого главного вы еще не услышали. Вы так ее напугали, что все записи ваших телефонных разговоров она передала мне. Большая спортивная сумка, и там столько всего! Алло, вы на проводе?

– Что вам нужно?

– Я уже сказал: мне лично – ничего.

– Вы начитались плохих детективных романов. Счастливый конец в книгах – только выдумка, в жизни – все наоборот.

– Вы столько знаете о криминальных концах! Какой будет у вас? Угадайте.

– Назовите цену.

– Вы опять меня не поняли. Я еще ничего из этой сумки не вынимал. А мне бы хотелось сначала ознакомиться на досуге с содержимым – послушать, почитать...

– Не кривляйтесь. Что вы намерены делать?

– Еще не решил, все зависит от вас.

– Хорошо, с первым мы договорились – дама ваша, считайте, о ней забыл. Что дальше?

– Это плохо, забывать о ней нельзя, ей надо помочь, она вдова и боится, что вы ее обворуете, поэтому и обратилась ко мне. Кстати, как вы думаете, кто зарезал ее мужа?

– Заканчивайте эту мелодраму. Что вам от меня нужно?

– Сейчас скажу. Мне нужно держать вас на коротком поводке. Так долго, как это получится. И этим защитить от вас даму. Не дать вам украсть завод ее покойного мужа, потому что я чувствую вину перед ним.

– Вы серьезно? Какая собачья преданность! Впервые встречаю такого сентиментального легавого. Что же вы рассчитываете получить за эти очень опасные для здоровья труды?

– Вы не поймете, но я вам скажу: собственное достоинство. Это – главное.

– Оказывается, вы романтик. А я думал, что они вымерли, как динозавры. Или всех их убили. Вы редкий тип, единственный оставшийся экземпляр.

– В этом мы с вами похожи, Борис Михайлович. Вы тоже романтик. Но только – романтик денег.

– Деньги – это действительно красиво, вы не находите? Особенно когда их очень много.

– От денег здоровье портится еще быстрее. Иногда внезапно. Вы не замечали это по новостям?

– Что нам делать, двум эдаким романтикам? Дуэль?

– Зачем? Я ведь сказал: одному из них – на коротком поводке. Чуть в сторону, и эти записи будет слушать прокурор.

– Вы в своем уме?! Слушайте, если вам своя шейка – копейка, то подумайте о своих... кто там у вас? О детях! Мы их найдем!

– Тогда лично ответишь, собственной шкурой! Только попробуй! Я предупредил. Шкуру сниму – твои бандиты мои ножи уже пробовали! – Больше я не стал слушать и нажал на мобильнике кнопку отбоя.

Разговор с Портным, как мне показалось, совершенно не получился. Я был уверен, что у меня сильный аргумент, хотя тогда не очень представлял, что лежало в сумке. Надеялся одним звонком осадить Портного; думал, он сразу сникнет, запросит пощады. Наивно было так думать, я сделал ту же ошибку, что и Алла. Ничего из этого не получилось, только возникла дополнительная проблема. Этот «МегаФинанс», как тяжелый поезд на полном ходу, не хотел и не мог уже ни остановиться, ни дать задний ход. Слишком высокие были ставки в игре, и, возможно, очень крутые фигуры стояли за спиной. За ними были деньги и связи – чтобы смести любые преграды на своем преступном пути. Поэтому времени у меня оставалось в обрез: они начнут действовать незамедлительно. Первым делом надо было скопировать весь этот компромат и спрятать копии. Я вскочил на мотоцикл и погнал домой, к компьютеру.

Спокойное детальное ознакомление пришлось отложить: одних только телефонных и «подслушанных» кабинетных разговоров было часов на десять. Я не слушал, а только копировал файлы. Несколько раз, для контроля, включал на прослушивание и с трудом заставлял себя остановиться. Узнать в них я мог только голос Портного. Его собеседники – а их были десятки – оставались для меня инкогнито. Поэтому сразу стало ясно, что без участия и согласия Аллы сотрудничать со мной или со следствием все эти записи не стоили ничего. Они не стоили бы ничего, конечно, и в случае ее смерти.

То, что прослушивалось, захватывало, как отличный детектив. По намекам, манере умалчивания и прочим казенным привычкам, разговоры шли исключительно с госчиновниками. Продажными чиновниками, – с кем еще мог вести приватные разговоры Портной! Меня захватывали особенно концовки бесед, когда они о чем-то договаривались, и можно было догадаться – о чем именно. Чиновники явно делились на две группы. В первой – тихие и рассудительные голоса, применявшие юридические словечки, мирные, даже здравые аргументы. Разговоры с ними я слушал пунктирно, а их концовки были такими:

– Ты успеешь?

– Постараюсь. Передвину кое-кого, твоего поставлю первым.

– Дурачка-то найдешь? Или прислать?

– Своих полно, могу поделиться, хе-хе.