я не могу объяснить, почему придрался к внешнему виду Киры и потащил ее в этот бутик. Ведь она права: за семь лет мое отношение к дресс-коду не изменилось. Но зато здорово изменилось к ней самой. Не испытываю ничего, кроме ненависти. И сексуального желания.

Особенно подогревает его фантазия, что в примерочной, буквально в паре метров, Кира стягивает с себя платье, оставаясь в одном нижнем белье. Как проводит тонкими пальцами по плечам и груди, поправляя бюстгальтер… Черт! Еще одна картинка, и я трахну ее прямо тут!

– Вам чем-нибудь еще помочь? – вторгается в мое сознание консультант Марина, принеся еще одну юбку. И сама не понимает, что только что подкинула мне гениальную идею…Губы сами растягиваются в довольной и предвкушающей улыбке.

– Нет. Того, что мы отобрали, будет достаточно. Давайте одежду, я передам ее своей помощнице, как она освободится. И пока не отвлекайте нас, мы сами справимся.

– Да, конечно. Если понадоблюсь, то я у стойки администратора, – одарив меня соблазнительной улыбкой, Марина выходит в зал.

А я…Я. Сейчас. Трахну. Киру. Прямо в примерочной. О, да…

Резко отодвигаю шторку в сторону и не сразу понимаю, что мои фантазии стали реальностью. Прямо здесь и сейчас.

Вот только реальность оказывается еще круче.

Кира выглядит, как самая настоящая нимфа: ее длинные вьющиеся волосы рассыпались по плечам и спине, полная грудь высоко и часто вздымается, дразня торчащими сосками, по которым так и хочется провести языком и прикусить зубами, вызвав стон наслаждения. Ее глаза широко распахнуты, и я совру, если скажу, что вижу в них страх. Неееет, Кира хочет меня так же, как и я ее. Но никогда в этом не признается. Из чистого упрямства.

Она неосознанно закусывает нижнюю губу, и это становится последней каплей. Делаю решительный и широкий шаг вперед, оказываясь в примерочной кабинке, которая резко становится тесной. Не сводя глаз с Киры, откидываю вещь в сторону и задергиваю шторку.

– Что, прямо здесь? – упрямо вздернув подбородок, дерзко спрашивает моя помощница.

А она «выросла» за эти годы. Изменилась. В прошлом она бы давно визжала, прикрываясь всем, чем можно, и прогоняя меня. Сейчас же она стоит в соблазнительной позе, ничуть не стесняясь своей наготы, и смотрит мне прямо в глаза. Не хочется думать, что это работа в «Бархате» ее так изменила…

Стиснув зубы, отбрасываю все ненужные мысли в сторону. Я дал себе слово не думать об этом. Иначе все полетит к чертям.

– Здесь и сейчас, Кира, – чеканю, становясь к ней вплотную так, что ее соски упираются мне в грудь, и я уверен, что и она чувствует мой каменный член, что встал по стойке «смирно», стоило увидеть нимфу.

– Как пожелаете, мой господин, – ухмыляется, ведя ноготками по моей груди.

И я взрываюсь.

Перехватываю ее запястья и одним рывком впечатываю в стену, зафиксировав ее руки над головой. Кира резко вскрикивает от неожиданности, и я на чистых инстинктах поступаю так, как привык: запечатываю ее рот поцелуем.

И меня словно откидывает на семь лет назад в прошлое, где ее губы слаще меда, и целовать их – чистый экстаз.

Но все же, собрав все силы в кучу, отстраняюсь от нимфы.

Я хочу видеть ее глаза. Знать, что она в этот момент думает именно обо мне. И будет знать, КТО ее трахает.

– Чтобы ни звука, Кира, – предупреждаю, глядя, как глаза, затянутые туманом страсти, мигом меняются.

– Что, господин, боитесь, что в следующий раз вас не пустят в этот бутик с очередной любовницей?

Ох, и нарывается. Надо будет как-нибудь заняться ее воспитанием. Отшлепать как следует. Но не сейчас. Сейчас это может выйти…очень громко, а Кире понравится. И, тем более, я не хотел бы спешить.

Перехватываю ее запястья и второй рукой веду по бедру. Пальцы нащупывают кромку трусиков, и я резко сдергиваю их с нее.

– Что ты…?! – возмущенно восклицает, но натыкается на мой строгий взгляд и тут же замолкает, лишь сердито сопя.

– Умница. Быстро учишься. А это, – поднимаю трусики, а, вернее, то, что от них осталось, на уровень глаз и довольно констатирую: – Лишнее, – и останки нижнего белья летят в сторону.

– И как мне теперь ходить… без трусиков? – конец фразы Кира выдыхает мне в губы, потому что в этот момент я провожу пальцами по ее складочкам. Мокрая. Для меня. Как и раньше.

Больше нет времени на разговоры. И даже на прелюдию. Хотя, учитывая наше возбуждение, она и не нужна. Не в этот раз точно.

– Мы в магазине, – ухмыляюсь, вводя разом два пальца в Киру, намекая, что куплю их за ее хорошее поведение.

Она тут же замолкает, выдыхает протяжный стон, запрокидывая голову и прогибаясь в пояснице, отчего ее соблазнительная грудь становится еще ближе ко мне. И я делаю то, что и хотел, едва ее увидев: склоняюсь и беру в плен губами, тут же прикусив.

Кира дергает руками, но я крепко держу ее запястья, и тогда она одной ногой обвивает мою талию, подталкивая меня к себе.

– Возьмите меня, мой господин, – едва слышно шепчет, глядя на меня из-под длинных пушистых ресниц пьяными глазами. Она вновь неосознанно прикусывает губу, и у меня рвет крышу окончательно.

Разворачиваю Киру спиной к себе и крепко прижимаю, упираясь членом ей в ягодицы. Сжимаю ладонью ее грудь, перекатывая сосок между пальцев и целую в шею, оставляя свои отметины. Клеймлю.

– Смотри, Кира. Смотри внимательно, – говорю негромко прямо на ухо, тут же лаская его языком. – Я хочу, чтобы ты все видела. И запомнила.

Встречаюсь с ней взглядом в зеркале, и вижу, как в ее глазах вспыхивает страсть. Дикое желание.

И вот теперь точно хватит болтать.

Резкими и хаотичными движениями все же избавляюсь от брюк и трусов, выпуская изнывающий и едва не дымящийся член.

Вхожу в нее одним резким толчком и тут же прикрываю ей рот ладонью: Кира, похоже, от желания совсем не соображает, где находится. Да и я, признаться честно, на грани. Сам едва сдерживаюсь: настолько туго и плотно стенки влагалища обхватывают член, что я едва не кончаю.

Но нет. Сегодня мне важно, чтобы Кира кончила первой. И с моим именем на губах.

Это мой личный гештальт.

Слегка надавливаю ей на поясницу, заставляя прогнуться, и вдалбливаюсь в податливое тело, сразу же беря бешеный ритм.

– В зеркало смотри! – рычу, замечая, как Кира закатывает глаза и кусает ладонь, чтобы не стонать. И все равно ей удается это с трудом: она вскрикивает, когда я вхожу резкими толчками на полную