из них рыжий клоун, а кто-то белый. При случае и ролями могут поменяться, то в одной роли, то в другой.

Забавно.

Нам ещё предстоит снять фильмы «Брак по-азербайджански» и «Развод по-азербайджански». Мы не хуже итальянцев. И фактура не хуже. И типажи. И лицемерия предостаточно. И родственники – длинной чередой. Вот с режиссёрами похуже, но можно пригласить со стороны. А в остальном.

Смеяться, так смеяться.

4. Вступая в полемику с азербайджанскими мужчинами, которые решили «обсудить азербайджанских женщин»

…оговорки, без которых не обойтись

Одобряю любую дискуссию на самые острые, самые болезненные, самые, казалось бы, непристойные темы, естественно, кроме того, что запрещено законом. Не должно быть никакой моральной цензуры, тем более, если она не публична, а от имени общества выступают некие «теневые» инстанции. В наш век, когда существует Интернет, когда на русском языке можно прочесть практически любые западные тексты, стыдливо прятаться за якобы «национальную ментальность», смешно и глупо.

Буквально параллельно с полемикой азербайджанских мужчин, читал «Дискурс любви» Юлии Кристевой[200], разбирающей тексты Жоржа Батая[201], и по сравнению с этим «дискурсом», откровения азербайджанских мужчин, кажутся, едва ли не застенчивыми.

Далее.

Отдаю себе отчёт, что когда на эротические темы спорят молодые, а в полемику с ними вступает старый человек, это уже смешно. Ещё более смешно, когда этот старый человек пытается быть «левее» молодых.

Что же, приходится признать, что такова моя личная биография, во мне всё прорастает очень медленно и то, что не успел додумать раньше, пытаюсь додумать сейчас. Остаётся сохранять спокойный тон, не пытаясь кого-то удивить своей смелостью и современностью, а тем более поучать.

Далее.

Дискуссия, в которой одни мужчины говорят о женщинах, напомнила мне нашу чайхану[202], где собираются одни мужчины, наши свадьбы и похороны, где делятся по признаку пола и, в конце концов, наше общество, где принято говорить в отсутствии оппонентов. Так что, мне трудно сказать, является ли эта дискуссия «дискуссией об азербайджанских женщинах», но, несомненно, речь держат азербайджанские мужчины. И неизвестно, сочтут ли азербайджанские женщины необходимым вступать в подобную «дискуссию».

Далее.

Предмет, который обсуждают участники дискуссии, имеет множество аспектов: от культурологического до психоаналитического. Неприемлемым для меня является только то, что называю «жеребячеством», с одной стороны, и менторским тоном, с другой. В остальном, хорошо, что всё сказано открыто и публично, без лицемерия и излишней стыдливости. Давно пора снять табу с подобных тем, и не выдавать наше ханжество и фобии за национальную «нравственность».

Далее.

Человеческая культура вообще, западная культура в особенности существует, как бы, на двух уровнях, в жизни, и в сознании, в явлении и в его описании. Мы вступаем в жизнь и идём по жизни, сопровождаемые априорными культурными установками, и только кажется, что природа наделила нас знанием о том, как есть, как спать, как дышать, и т. п.

Это касается и вопросов эротики.

Мне не известно, что говорила наша «йенга»[203] молодым в брачную ночь, но вряд ли она могла достигнуть уровня «Кама сутры» и «Дао любви»[204]. Впрочем, оставим индийскую и китайскую культурные традиции, думаю нашей «йенге» было далеко и до мусульманской традиции, триумф которой в IX–XII веках, на мой взгляд, стал возможным, поскольку сексуальная культура не была в загоне.

Одним словом, «сексуальная культура» требует знаний, и если с ней знакомишься «с листа», неизбежны серьёзные проколы, как в вопросах духовных, так и гигиенических, психологических, медицинских (здоровье), и т. п.

…об одном методологическом изъяне

Начну с того, что в словах участников дискуссии много верного, их опыт жизни невозможно игнорировать, но в их рассуждениях есть, на мой взгляд, один методологический изъян.

Не буду говорить о том, что выражение «азербайджанская женщина» представляется мне слишком большим обобщением: в принципе это относится и к определениям «грузинская женщина», «русская женщина», «японская женщина», «французская женщина», но определение «азербайджанская женщина» сразу рассыпается на составляющие, которые невозможно собрать в целое. Но это к слову, чтобы все мы не особенно претендовали на знание и понимание «азербайджанской женщины». Хорошо бы понять хотя бы «одну» азербайджанскую женщину», особенно «азербайджанским мужчинам» столь самоуверенно рассуждающим про «азербайджанских женщин».

Методологический изъян вижу в другом.

Азербайджанская женщина, как и азербайджанский мужчина, рассматриваются вне конкретного времени, такой важный параметр как «время» (t), попросту исключён из обсуждения. А ведь важнее поразмышлять именно об этом, о том, что происходит в динамике, в тенденции.

Главное – вектор, направление движения.

Конечно, все мы не только вышли из патриархальной «шинели»[205], из патриархальных семей, мы продолжаем жить в подобных семьях. Даже в нашей смелости торчат уши нашей патриархальной «не свободы», будто своими шокирующими откровениями мы хотим заговорить самих себя.

…вызовы извне и изнутри

Азербайджанской семье, как и азербайджанскому обществу, хотим мы этого или не хотим, приходится отвечать как на вызовы извне, так и на вызовы изнутри. И ещё вопрос, кто стремительней меняется под влиянием этих вызовов, мужчина или женщина. Пусть азербайджанский мужчина клеймит азербайджанскую женщину, пусть заявляет, что она не подходит ему в качестве брачного партнёра, что она такая-сякая, что он готов к великим свершениям и не позволит повесить себе на шею камень. Но в действительности – если посмотреть на это в динамике, через изменения во времени, – постепенно происходит противоположное. Ещё неизвестно, кто у кого камень на шее.

Готов согласиться, постепенно у нас складывается новая мировоззренческая модель брака, с новыми социокультурными ролями для полов. По существу, она начала складываться в советское время, которое при всех серьёзных изъянах было менее потребительским, но подобная «мировоззренческая модель» (если не брать в расчёт исключения), так и не выдержала испытание временем.

Начинается новая попытка, в условиях отсутствия более или менее ясных общественных идеалов, больших денег у небольшой прослойки общества, глубокого расслоения общества

…самый ясный и глубокий разрыв: власть, плюс те, кто кормится из её рук, и все остальные, другие страты размыты…

Патологической, почти депрессивной боязни родителей за будущее своих детей, продолжающейся консервации патриархальных обычаев, аморальности азербайджанской свадьбы, и пр.

…в этом полностью согласен с участниками дискуссии, хотя это не вопрос национальных традиций, а вопрос больших денег, пиар которых полностью захватил национальное телевидение…

Не удивительно, что к новой модели брака не готово наше общество, а, следовательно, не готовы наши мужчины и наши женщины. Только не могу согласиться с тем, что «не готовых» женщин в процентном отношении больше (процент здесь мало что говорит). Просто мужчины и женщины «не готовы» по-разному, поскольку наши