быстро со всем справиться и, думаю, мне всё же удастся сегодня выспаться. Пожалуй, отложу ночную вылазку в библиотеку хотя бы на завтра. Чувствую, к концу вечера буду уже не в состоянии идти куда-либо, кроме как к своей кровати.

* * *

Как я и предполагал, к концу отработки мы уже изрядно вымотались. А ведь ещё посуда, точнее гора грязной посуды осталась. Есть прогресс — за всё это время с Арэн мы почти и не ругались. Разве что парочку раз. И то больше для порядка, по привычке. Спуская воду в раковине, я посмотрел на девушку. Она так и притягивает меня, манит. Хочется постоянно быть рядом с ней, говорить, узнать, что она думает.

Я так засмотрелся на неё, что и не заметил, как работа моя застопорилась. Улыбнувшись своим мыслям, продолжил. Несмотря на усталость, находясь рядом с Аранэей, я был в отличном настроении. Но резко всё изменилось!

Откуда-то из коридора раздался душераздирающий женский крик, а после — мужской, переходящий в хриплый стон. Переглянувшись с Аранэей, мы побросали недомытую посуду и ринулись на выход из кухни. Сердце участило свой ритм, разгоняя кровь, дыхание сбилось от предчувствия чего-то страшного и неотвратимого.

Выбежав в злополучный коридор, мы застали ужасающую картину: неподалёку от входа в столовую, на мраморном полу лежало уже безжизненное тело парня, зажавшего в руках светлую кофточку, которая ранее принадлежала какой-то девушке. Рядом с несчастным растекалась лужа крови.

— Мамочки… — прошептала Аранэя, закрывая лицо ладонями.

Мне и самому стало не по себе от увиденного. Я нервно сглотнул слюну и продолжил осматривать место происшествия. От адепта тянулся кровавый след, который резко обрывался в паре метров. Скорее всего, пара куда-то направлялась, но на них неожиданно напали. Девушку хотели похитить, но парень вцепился в неё и не отпускал до последнего. В его руках так и осталась одежда. Сколько было нападавших — неизвестно, как они попали в Академию и как ушли, тоже остаётся тайной. И как нам объяснить сейчас, что мы делаем в столь поздний час возле мёртвого оборотня, тоже пока не совсем понятно. Но, придумывать ничего и не нужно, как оказалось.

— Что здесь происходит?! — дежурный страж уже бежал к нам.

Я молча кивнул на тело, одной рукой прижимая к себе Аранэю так, чтобы она не смотрела. Девочка мелко дрожала, видимо держась на волоске от истерики. Оно и немудрено, меня самого данное зрелище пробирало до костей, что уж говорить о ней, недавно пережившей большой стресс.

— Вы видели нападавших? — подбежавший к нам мужчина сделал пасс руками куда-то себе за спину, после чего с разных сторон послышался топот множества сапог. Видимо, был подан сигнал тревоги, слышимый только охране.

— Нет, мы услышали два крика, а когда прибежали, застали только это… — я вздохнул, теперь поглаживая девушку по голове.

— Когда это произошло?

— Пару минут назад! Вообще, кто из нас страж?! — прорычал я, ощущая, как сдают мои нервы. Охрана была усилена и всё равно у нас, можно сказать, в сердце Академии, убили двух студентов! Молодого парня, который буквально на курс младше меня, и такую же, судя по-всему, девчонку.

— Успокойтесь, Вольгран, — раздался знакомый, раздражающий меня голос. Роксен то Кроувиль собственной персоной. — Вы снова на месте убийства, да ещё раньше всех!

— А должны здесь раньше оказаться вы и стража, которая за это получает жалование, — я развернулся и встретился с ним взглядом. Надменная улыбка на его лице будто никогда не исчезала. Даже сейчас, когда перед ним лежит безжизненное тело.

— Но вы нас опередили, да ещё так активно дерзите, адепт. А чаша весов подозрения всё больше склоняется в вашу сторону, — Роксен цокнул языком, обходя труп. — И пусть ваши руки сейчас не в крови, улик против вас нет, но согласитесь, всё довольно подозрительно получается?

Я молча стоял, пока не находясь с ответом. Он прав, с его стороны всё выглядит вполне логично, да и наверняка он сможет закрыть Академию, стоит ему доказать, что здесь воспитали жестоких оборотней, которые примкнули к Тёмному ордену. Которых покрывает учебное руководство, а соответственно, причастны и они.

— Если вы точно ничего более не видели и не слышали, то отправляйтесь в свои комнаты. Сейчас здесь будет работать следственная группа, но имейте ввиду, вы обязаны явиться к нам в любое время суток, как только понадобитесь, — следователь отвернулся от нас, раздавая приказы своим подчинённым. — Бронс, Имельси, вы свободны. Не мешайте работе.

Взглянув в последний раз на парня, что лежал на полу, я всё так же прижимая к себе Аранэю, двинулся дальше по коридору. Думаю, отработку нам простят, да и не до неё сейчас всем.

— Ты как? — поинтересовался я у одногруппницы, начавшей приходить в себя. Она держалась молодцом, что только повысило моё к ней уважение.

— Ужасно, Вольгран… — глаза её блестели от подступающих слёз, саму её мелко потряхивало.

— Всё будет хорошо, виновных найдут… — понятия не имел, как утешить, наверное, лучше бы молчал. — Найдут и казнят. Или со всем разберёмся мы сами.

— Что же творится… — прошептала она, будто и не слушая меня. А мы, тем временем, уже подошли к двери в её комнату.

— Так! Давай, сходи умойся, вода смоет этот день, и ложись спать. Завтра увидимся и будем думать о дальнейших действиях. Держимся! — я крепко её обнял и открыл дверь.

— Спасибо, Воль… — она прижалась крепче, а после зашла к себе и закрылась.

Постояв немного перед закрытой дверью, я вздохнул и пошёл к себе, а перед глазами всё ещё стояла картина смерти одного из адептов, который больше не придёт на пары. Который больше не приедет к родителям на каникулы… который хотел спасти свою подругу, да так и погиб, зажимая в руках её кофту.

Глава 17

Аранэя

Я чувствовала себя отвратительно. Поэтому, добравшись до комнаты, сразу же сбросила одежду и направилась в ванную. Вода немного помогла, как минимум предотвратила поток слёз, что сейчас напрашивался. Набирая ладонями прохладную прозрачную воду, я едва доносила до лица половину. Руки тряслись, и большая часть содержимого ладоней разбрызгивалась в стороны. Нервное напряжение давило, наполняя меня паникой, скорбью за погибших и страхом.

— Да, что, археус побери, происходит? — крикнула в пустоту комнаты. — Сколько уже можно?

Нет, слёзы все