С такими сторонниками… Пейшенс застонала и приняла огонь на себя:

— Это был не Джерард.

— О? — с надеждой смотрел на нее Эдгар. — Значит, вы видели Фантома?

— Нет, не видела. Но…

— Даже если бы вы его видели, вы все равно будете защищать своего брата, не так ли, моя дорогая? — прозвучал приторно-сладкий голос Уиттикома. Он одарил Пейшенс отеческой улыбкой. — Такая преданность достойна одобрения, моя дорогая, но в данном случае, боюсь, — его взгляд остановился на Джерарде, и выражение лица стало жестким, — боюсь, она неуместна.

— Это был не я, — спокойно проговорил побледневший юноша.

Пейшенс чувствовала, что он с трудом сдерживается, и под столом сжала его руку.

Неожиданно Джерард повернулся к ней.

— Я не Фантом! — почти закричал он.

Пейшенс невозмутимо встретила его яростный взгляд.

— Я знаю. — Она произнесла эти два слова тихо и спокойно.

Джерард с вызовом оглядел присутствующих.

— Трогательно, но в этом нет ни доли правды. Мальчишеские шалости — вот что такое Фантом. А вы, юноша, единственный мальчишка среди нас! — фыркнул Генерал.

Пейшенс сердцем ощутила удар, задевший пробуждающуюся зрелость Джерарда. Он побледнел как смерть, и взгляд его стал отсутствующим. Душа Пейшенс кровоточила: ей до боли хотелось обнять брата, защитить и успокоить его, но она знала, что не имеет на это права.

Джерард медленно отодвинулся от стола, встал, окинул всех, кроме сестры, испепеляющим взглядом.

— Если вы истощили свой запас оскорблений в мой адрес… — Помолчав, он продолжил голосом, готовым вот-вот сорваться на дрожь: — Желаю вам доброго утра.

Коротко кивнув, он посмотрел на Пейшенс и быстрым шагом покинул столовую.

Пейшенс отдала бы все свое состояние за возможность встать и побежать за ним. Однако она была поймана в западню: больная нога обрекла ее на необходимость держать себя в руках и общаться с безмозглыми приживалками тетки. Несмотря на все свое бахвальство перед Вейном, она действительно не могла встать, а тем более ходить.

Пейшенс надменно обвела взглядом присутствующих.

— Джерард не Фантом, — сказала она.

Генри устало улыбнулся:

— Моя дорогая мисс Деббингтон, боюсь, вам придется посмотреть фактам в лицо.

— Фактам? — возмутилась Пейшенс. — Каким фактам?

Генри с отталкивающей снисходительностью приступил к рассказу.

Кинстер шел от конюшни, когда увидел направляющегося к нему Джерарда. Юноша был мрачен.

— Что случилось? — поинтересовался Вейн.

Джерард остановился перед ним, набрал полную грудь воздуха и резко покачал головой:

— Не спрашивайте! — Он пошел дальше, к конюшне.

Вейн посмотрел ему вслед. Сжатые кулаки и напряженная спина говорили о многом. Подумав, он решительно зашагал к дому. И добрался до столовой в рекордно короткий срок.

Один взгляд на присутствующих — и его лицо превратилось в бесстрастную маску. Пейшенс сидела там, где он оставил ее, но вместо яркого блеска, еще утром озарявшего взгляд, в ее огромных карих глазах полыхал гнев. Она была бледна как полотно и, казалось, трепетала от ярости.

Пейшенс услышала шаги Вейна.

— А вот и вы, Кинстер! Давайте присоединяйте свой голос к нашим, — обратился к нему Генерал, развернувшись на стуле. — Мы пытаемся втолковать мисс Деббингтон, что она должна смотреть на вещи разумно. Нет смысла бежать от правды, разве не так? Ее хилый братец нуждается в твердой руке. Хорошая порка вернет его на путь истинный и положит конец всей этой чепухе с Фантомом.

Вейн посмотрел на Пейшенс. Ее пылающий взгляд был устремлен на Генерала, грудь учащенно вздымалась. Если бы взгляд убивал, Генерал уже давно был бы мертв. Судя по выражению ее лица, она готова была придушить Генри, да и Эдмонда вдобавок.

Вейн неторопливо прошел вперед, чем привлек к себе ее внимание. Она растерянно смотрела на него. Вейн удерживал ее взгляд, пока не приблизился к ее стулу и не протянул ей руку. Повелительно. Пейшенс не колеблясь дала ему свою руку.

Вейн сжал ее пальцы, и она почувствовала, как ей передается тепло и сила его руки. Ярость, готовая взорваться, немного утихла. Она глубоко вздохнула и оглядела всех за столом.

Вейн сделал то же самое. Его холодный взгляд скользил по лицам присутствующих.

— Надеюсь, — проговорил он негромким голосом, — что после тяжелого испытания, перенесенного вами прошлой ночью, у всех хватило ума не расстраивать вас?

Спокойный голос и стальной взгляд ни у кого не вызвали желания высказаться.

— Кстати, — продолжил Вейн тем же тоном, — происшествия такого рода, как вчерашнее, служат поводом для различных догадок. Конечно, — он учтиво улыбнулся, — это всего лишь догадки.

— Э-э, — нарушил молчание Эдгар, — вы не нашли каких-нибудь свидетельств, ключа к разгадке личности Фантома?

— Никаких. Поэтому, как я сказал, все предположения насчет личности Фантома остаются только догадками. — Он посмотрел Эдгару в глаза. — Менее обоснованными, чем сведения о фаворите на Гинеях.

Эдгар усмехнулся.

— Но, — вмешался Генерал, — за Фантомом скрывается какой-то человек.

— Верно, — согласился Вейн. — Но нельзя обвинять кого-то конкретно, не имея на то веских доказательств. Мне кажется, это попахивает… — помолчав, он пристально взглянул на Генерала, — клеветой.

— Гм! — Генерал как бы уменьшился в размерах.

— И естественно, — взгляд Вейна переместился на Генри, — нельзя забывать о том, что тот, кто с таким пылом бросается необоснованными обвинениями, будет выглядеть полным идиотом, если его утверждения окажутся ложными.

Генри нахмурился и уперся взглядом в скатерть.

А Вейн, посмотрев на Пейшенс, спросил:

— Вы готовы подняться наверх?

Она кивнула. И он легко взял ее на руки. Устроившись поудобнее, она обхватила его за шею. Все мужчины встали. Пейшенс оглядела их и едва заметно улыбнулась: лица Генри и Эдмонда являли собой потрясающее зрелище.

Вейн направился к двери. Эдмонд и Генри обогнули стол и поспешили за ним, почти наступая ему на пятки.

— О, позвольте… я помогу! — Генри бросился открывать уже открытую дверь.

— Может, стоит двоим понести ее на сцепленных руках? — предложил Эдмонд.

Пейшенс пригвоздила его к месту ледяным взглядом.

— Мистер Кинстер вполне способен справиться один. — Выждав секунду, она не менее надменно добавила: — Я собираюсь отдохнуть и не желаю, чтобы меня беспокоили. Ни новыми предположениями, ни необоснованными домыслами. И тем более, — она пренебрежительно посмотрела на Генри, — излишне пылкими обвинениями.