– Почему сердца людей погружены во тьму? – доносится до его сознания откуда-то извне, и Мал не выдерживает.

Он делает шаг в центр светящегося шара и выпускает на волю внутренний огонь.

– Почему? – повторяет он вопрос еще раз и не ждет ответа.

Еще один взмах и еще одна вспышка, разрывающая темноту. Еще один глоток пламени, вобравший в себя свет всех ночных звезд, еще одно средство, утоляющее немыслимую тоску по Маргарите – маленькой девочке, затерявшейся среди бесконечных песков египетских пустынь.

– Вы спасли меня и моих детей – я благодарна вам, – сказала Лей-Ла.

Женщина стояла перед Малом, глядя на него глазами полными слез. Принц не помнил, как оказался рядом с ней:

– Ваша служанка, черноволосая, она только что была здесь. Как ее найти?

Женщина попыталась вспомнить, о ком идет речь, и неуверенно ответила:

– Сейчас она в городе.

«Это оборотень и никто другой. И я не хочу ее убивать», – подумал Мал.

Он объяснил стоящей перед ним женщине, кто он на самом деле и зачем пришел в ее дом. Лей-Ла ответила, что готова по просьбе ее избавителя отпустить Хуфтора, но она не может принудить его отправиться с ним. Мал согласился:

– Я попрошу его, и он пойдет вместе со мной, если сам захочет этого.

Они вернулись в залу, где впервые встретились. Женщина свернула в одну из комнат. Мал прошел за ней и обнаружил еще один проход, скрытый под настенным ковром. В тайной комнате перед подставкой для письма сидел зрелый мужчина со смуглой кожей, с аккуратно уложенными черными волосами и тщательно расчесанной бородой. Он был одет в халат из седерского шелка, украшенный тонким узором из геометрических фигур. Перед ним лежал лист бумаги, в приподнятой руке он держал острозаточенную тростниковую палочку, словно готовясь нанести удар. Шум за спиной заставил его обернуться. Он опустил руку, встал и склонился перед Лей-Лой.

– Хуфтор, этот человек нуждается в твоей помощи, и ради него я готова разрешить тебе прервать исполнение данных мне обетов.

– Чем может быть полезен Хуфтор человеку, заслужившему расположение хозяйки дома?

– Я – принц Мал. На пути, ведущем в Абидос, лежат песчаные болота. Мой слуга утверждает, что ты можешь провести через них.

– Если ради благоволения Лей-Лы Его Высочество взялся собственноручно подмести пол в ее доме, значит, я действительно ему нужен. Я и в самом деле могу помочь тебе, принц в одежде уборщика.

Из дома Лейлы они вышли вместе. Хуфтор шел торопливо, не оглядываясь, словно его преследовал страх оступиться, упасть и испачкать в пыли драгоценную ткань. За всё время пути он не сказал ни слова.

Морквард встретил их еще на улице. Он обнял Хуфтора и объявил, что это один из самых добропорядочных людей на Востоке. Проводник при виде Моркварда успокоился и сказал, что готов будет отправиться в путь завтра утром. Мал согласился, и Хуфтор оставил их. День закончился ужином, состоящим из груш, сушеного винограда и вина. Выпив, Верн признал, что был неправ, когда пытался отговорить Мала от похода в дом Лей-Лы.

Хуфтор, как и обещал, появился на рассвете. На этот раз он был верхом на коне в козлиной шкуре, простирающейся почти до колен, с рукавами, едва закрывающими предплечья. На голове у Хуфтора была высокая красная шапка, обмотанная в нижней части тканым полотном. Один из его витков проходил под подбородком, что делало лицо Хуфтора почти неузнаваемым. Проводник был вооружен саблей, изогнутой в виде полумесяца – она висела у него за поясом, и двумя дротиками, притороченными к седлу.

Вскоре всадники во главе с Малом вывели коней на дорогу, ведущую на Абидос. За ними резво шагал приобретенный по настоянию проводника верблюд, загруженный тюками с провизией и походным шатром. Напоследок Хуфтор обернулся и еще раз окинул взглядом поселение:

– Прощай, Грек!

– Странное название для деревни, – заметил Мал.

– Это название осталось от города, разрушенного египтянами. Они были бы рады стереть его из памяти, но никакое другое не приживается к этому месту. Греческие дома много лет назад сожгли и сравняли с землей, тела греков изрубили на части и смешали с золой. Но, когда египтяне решили дать этому месту новое имя, они опять назвали его Греком. Ничего другого они не смогли придумать. Египет – удивительная страна. Я был везде, где нет холодной зимы, но загадочнее Египта так и не встретил. Много лет я провел в странствиях, но почти ничего о нем не знаю. Местная природа живет по законам созданным ею самой. Густые леса сменяются безжизненными пустынями, проливной дождь – засухой, плодородная, рассыпающаяся в руках почва – каменистой землей. Могущественный Нил стремительно разливается дважды в год, покрывая водой всю страну, смывая всё то, что временно и ненадежно. И только города, огражденные широкими и прочными стенами, остаются нетронутыми. Но и они не вечны. Они могут исчезать в одном месте и появляться в другом. Никто и никогда не сможет завоевать Египет. Да и кому нужна страна, где нет ничего постоянного, кроме непрерывно длящегося теплого времени года. Из всех чужаков к этой земле смогли приспособиться только бедуины, потому что мы умеем учиться у самой природы.

Хуфтор говорил не замолкая. Мал, привыкший предаваться размышлениям во время пути, поначалу был недоволен, но, вскоре, и он оказался захвачен потоком поучительных историй, излагаемых истомленным в одиночестве проводником.

Пустыня сменилась лесом, где не было привычной мошкары, а деревья покрывала нежная листва. Сквозь нее проникали солнечные лучи и наполняли воздух мягким теплом. Мал с каждым вдохом чувствовал, как по телу разливается блаженство.

– И где же обещанные тобой песчаные болота? – спросил он Моркварда с мягкой улыбкой.

– Через болота мы будем пробираться после того, как закончится Теплый лес, – вместо Моркварда на вопрос Мала ответил Хуфтор. – А сейчас самое время сделать привал.

Деревья расступились, всадники, не сговариваясь, остановили коней и сошли на землю, покрытую густой травой. Не задумываясь, один за другим, они ложились на траву, укрывались сверху плащами и засыпали. Хуфтору покрывалом послужило полотно, обмотанное вокруг головного убора. В развернутом виде оно превратилось в широкий плащ, с легкостью скрывающий проводника с головы до ног. Оказавшись на траве, Мал провалился в сон. Согретая солнечными лучами лесная перина позволила ему мгновенно погрузиться в забытье.

Мал просыпается посреди ночи в лесу, залитом серебристым светом яркой луны. Он идет вперед, не думая о том, куда направляется. Мал впитывает тепло и готов бесконечно ступать по мягкой траве. Навстречу ему выходят две девушки, он обнимает их, целует и ведет за собой. Они молча идут за ним, а потом пропадают. Путь Малу преграждает башня. Он входит внутрь и поднимается по лестнице. На вершине стоит огромный стол, а за ним сидит седой добродушный старец. Он просит гостя назвать имя и что-то чертит на листе бумаги. Мал наслаждается теплотой леса и красотой звездного неба над головой.