— Дебил, — прошептал со злостью и устремился к себе.

Уже давно как состоявшийся мужик, а поведение подростка со спермотоксикозом.

И чтобы привести себя в чувства, решил вернуться к работе. Крыша сама себя не починит. Когда же забрался на чердак, еще какое-то время стоял, прислушивался, принюхивался. Везде ее запах, он будто преследует. А в ушах так и звучал голос Дурашеньки. Тогда Леша опустил чердачный люк, распахнул ветровое окно, после чего сел на пол и зажмурился, что было сил. Никогда раньше не приходилось бороться со зверем, с желаниями зверя. А теперь чуть ли не каждый день вынужден подавлять инстинкты. Может, лес так действует? Все-таки близость к природе, к естественной, так сказать, среде обитания не может не оказывать влияние. Медведь чувствует свободу, хочет жить по законам этой самой природы. В мегаполисе совсем другое дело, там социум диктует свои правила, выступает в какой-то степени сдерживающим фактором. Здесь же гектары дикого леса, никаких границ, никаких условностей. Набегаться бы вволю. Точно, надо устроить как-нибудь забег. Давно пора.

А Маша тем временем приняла душ и занялась обедом. После маленькой слабости, кою позволила себе в спальне, стало значительно легче. Голова сразу просветлела, даже живот перестал так сильно болеть. И хорошо, что Леша сейчас занят, а не сидит напротив, не мозолит глаза. Хотя, он бы не сидел, а уже стол рядом, возможно, распускал руки. Черт! Снова думает не о том!

Раскладывание продуктов ненадолго отвлекло от ненужных мыслей, но лишь ненадолго, ведь спустя пятнадцать минут Леша спутался-таки. За водичкой пришел, видите ли. И застал Машу за чисткой картошки.

— И что у нас в меню? — налил себе воды из-под крана.

А Маша поняла, что чистит картошку машинально. И понятия не имеет, что собирается готовить.

— Ну… — глянула на кастрюлю, куда успела накидать картофелин по самый край. — Ты ведь ешь пюре?

— Я все ем, — усмехнулся.

— Не все, — тоже позволила себе улыбку.

— Н-да? И чего же я не ем?

— Мёд.

— Ах, ну да.

— А расскажи о себе, — и бросила на него смущенный взгляд. — Сложно жить среди людей?

— Нет. Я как бы наполовину человек и все человеческое мне не чуждо. Если оборотня правильно воспитали, вложили ему в голову что такое хорошо, что такое плохо, а главное, научили контролировать свои звериные позывы, проблем не будет ни у оборотня, ни у тех, кто его окружает.

— Но Саша…

— Саня исключение из правил, — произнес с грустью. — Мы ведь близнецы, причем однояйцовые. Отец раньше говорил, что, скорее всего, мы «поделились» неравномерно. Так, мне достался самоконтроль и дрянной характер, а Сашке наоборот. Он доброй души человек, но свирепый зверь.

— И неужели с этим ничего нельзя сделать?

— Поздновато уже пить боржоми. Возраст не тот, чтобы перевоспитываться. Может, в юности и были шансы, но жизнь сложилась так, что не нашлось времени на занятия. И вообще, мы о ком говорим? Сдается, что не обо мне.

— Да, извини, — сразу покраснела, еще и разнервничалась. Что за дурацкая реакция на него? Ведь просто болтают, ничего особенного.

Вдруг нож соскочил с картофелины и проехался лезвием по пальцу.

— Черт, — пискнула от резкой боли.

На что Леша немедленно включил холодную воду.

— Ты ходячая неприятность, — взял ее руку, и подставил обрезанный палец под воду.

— Это все из-за тебя, — криво улыбнулась. — Стоишь тут весь такой… — но договаривать не стала.

— Какой такой? — подошел вплотную.

— Какой-то… — замотала головой. — Не знаю какой, — а у самой сердце уже колотилось как сумасшедшее, от его близости душа плавилась и стекала тягучей патокой вниз живота.

Леша все это время сдавливал ее палец, чтобы остановить кровь, только вот жар, что исходил от тела Маши, а особенно запах. Снова зверь заскребся внутри. Но надо держать себя в руках. Надо!

— Кажется все, кровь больше не идет, — Маша прикрыла глаза, немедленно представив себе нечто очень откровенное, нечто сумасшедшее. — Пожалуй, прогуляюсь, — с трудом высвободила руку и направилась к двери.

Уже просто хотелось рыдать. Сесть и рыдать.

На улице было тихо, солнечно. Река мерцала рябью от легкого ветерка. Пахло сразу всем — лесом, водой, домом. Маша опустилась на верхнюю ступеньку, прислонилась головой к перилам. Совсем она запуталась. Или братья ее запутали? Или она запутала братьев? Ужас!

Вдруг со стороны заднего двора донесся шорох, а следом и рычание.

Продолжение от 01.03

Маша успела лишь подняться, как из-за дома вышел здоровенный волк, что характерно, черный, глаза его горели красным. Но в момент, когда несчастная собралась закричать, следом за черным волком показались еще три, но уже серых.

И пронзительный визг эхом прокатился по округе. Волки аж уши к голове прижали. Однако тут Леша подоспел. Глаза медведя сияли оранжевым, вместо ногтей чернели длинные когти, да и клыки уже проклевывались.

— В дом! — посмотрел на Машу недобро.

Но та и шагу сделать не смогла, глядя на волчищ, один из которых, как раз черный, начал меняться. С каждым звуком ломающей кости Маше становилось все хуже, но взгляда отвести не могла. Через минуту перед ними уже стоял высокий мужик с аккуратной бородой и телом атлета. Остальные тоже перекинулись. И в полку голых качков прибыло.

— Мы лесники здешние, — произнес расслабленным голосом, очевидно, главный. — Пришли по звонку Александра, полагаю, твоего брата, — кивнул Леше. — По его словам в лесу одичалый завелся. А вы, — улыбнулся девушке, которая всеми силами пыталась смотреть волку в глаза, а не куда пониже. — Та самая пострадавшая?

На что Маша кивнула, не в силах произнести ни слова.

— Это очень хорошо, — блеснул белозубой улыбкой гигант. — Фоторобот как раз составим.

А в голове девушки тут же промелькнула мысль, каким образом эти голыши собрались фоторобот составлять?

— Для начала не желаете приодеться? — Леша сложил руки на груди. Вот чего он не любил, а точнее кого, так это хвостатых на своей территории. А Маня уже стоит, ни жива ни мертва, небось прикидывает в уме сантиметры по совокупности.

— Всенепременно, — и незнакомец подмигнул Маше. — Кирилл, — обратился к одному из своих. — Сумку тащи.

Тот быстро сходил за дом, а вернулся с увесистой сумкой в руках, после чего мужчины принялись за дело. Достали из сумки по спецовке, сели, кто куда и начали одеваться.

— Отвернуться не хочешь, нет? — Леша покосился на Машу, обалдевшую от такого количества обнаженных красивых тел.

— У-у, — помотала головой. — Когда еще такое увижу, — и закусила губу.