Путь нам предстоит неблизкий: сначала необходимо добраться до Волгограда. Раньше это вообще никаких проблем бы не составило — погрузились бы на поезд в той же Иловле и по рельсам, под убаюкивающий стук колес на стыках… Вот только от той железной дороги одни воспоминания остались да насыпь, до сих пор креозотом воняющая: еще во время Большой Тьмы разобрали ее да на фортификационные нужды пустили, в смысле, на строительство оборонительных сооружений вокруг поселков. Так что — не судьба, придется своим ходом. От Волгограда, по большому кругу объезжая до сих пор немного фонящую проплешину спекшейся до черного стекла земли на месте Капустина Яра, плюхать нам аж до Астрахани, вернее, до станции Аксарайская, благо дороги, по словам Исмагилова, в тех краях вполне приличные. Там нас погрузят в эшелон и через Атырау и Макат довезут до Индера, небольшого, размером вряд ли превышающего Иловлю, поселка посреди казахских степей, известного только тем, что там стоит нужный нам мост через реку Урал, и расположенным неподалеку одноименным необычайно соленым озером. Ну, а от этого самого Индера нам снова своим ходом придется пилить аж до Уральска. Далеко — слов нет, да и условия будут, мягко говоря, далекими от идеальных: воды нет, нормального человеческого жилья нет, жара, пылища, разбитая грунтовка, больше похожая на вьючную тропу… Но зато к Уральску мы действительно станем очень похожи на тех, за кого себя собираемся выдавать — дезертиров, которые, что называется, изо всех лап, убегают от трибунала. Уставших, грязных и злых, словно черти.

Недалеко от Уральска, в заранее оговоренном с Исмагиловым месте, нас будут ждать ребята из югороссийских погранвойск. Какая-то тамошняя спецгруппа, сто раз на надежность Службой безопасности проверенная. Местных пограничников вообще решили к операции не привлекать. Во избежание… Не то чтобы им сильно не доверяли, но в такой ситуации и внедренный в подразделение вражеский агент не нужен. Просто сболтнет лишнего в неподходящем месте молодой солдатик мол, недавно устроили посреди ночи на границе какую-то непонятную клоунаду — палили в белый свет, как в копейку, гранаты взрывали, а противника-то даже и не видели. И пойдет гулять по окрестностям ненужная информация о том, что весь наш «героический прорыв» — всего лишь фикция. При таких раскладах она уже вполне может дойти не до тех ушей. Оно нам надо? Это за своих оставшихся в Иловле парней я могу быть уверен, что не проболтаются. Лапшину и офицерам его — тоже доверяю. А вот за каждого казахского погранца поручиться не могу, а потому — ни к чему им все это. «Во многие знания — многие печали». Вот встречающая нас спецгруппа, по словам Исмагилова, — ребята тертые, в подобных тайных операциях уже несколько раз задействованные. Ну, они-то и обеспечат нам, как говорят… в смысле, теперь уже говорили американцы, dog and pony show. В смысле — этакую «Зарницу» со стрельбой и взрывами, цель у которой проста как гвоздь: создать у возможных свидетелей происшедшего однозначное впечатление — тут кто-то с боем отрывался от преследующих пограничников и хотя и понес серьезные потери, но все же смог уйти.

Дальше — уже по обстановке, уповая на удачу и актерский талант. Судя по словам Вовы Стельмашка, места чуть севернее границы вполне обитаемые, хоть и не шибко густонаселенные. Там, почитай, до самой Самары месторождения горючих сланцев были, и после ядерных ударов, когда заполыхало все, что только могло гореть, имел в тех краях место, похоже, натуральный филиал ада. Такой, что все торфяные пожары, вместе взятые, показались бы просто невинной детской шалостью. Особенно если учесть, что тушить их было просто некому, нечем и некогда. Короче, представить страшно, что там творилось, пока все само по себе постепенно не потухло. Однако выгорело не все, и народец, в тамошних местах осевший, довольно быстро осознал, что богато жить можно не только разбоем, что, пока нужно чем-то машины и генераторы заправлять, тот, кто на добыче топлива сидит, — ноги с голоду не протянет. Правда, и желающих столь прибыльный бизнес контролировать тоже немало найдется, а потому нужно не только добыть и переработать, но еще и от вооруженных и весьма агрессивных «халявщиков» оборонять. Словом, почти что американское кино, «Безумный Макс» часть вторая, только вместо нефтяной вышки — карьеры, а вместо прекраснодушных, бестолковых и беспомощных ребятишек в белых тряпках и футбольных панцирях — сбившиеся в волчьи стаи конкретные подонки. Агрессивные, злобные, готовые перегрызть глотку кому угодно и живущие по старому как мир и внезапно ставшему безумно актуальным в двадцать первом веке лозунгу «Сдохни ты сегодня, а я — завтра». И атаковали их подонки ничуть не меньшие, разве что менее шустрые и сообразительные. Со временем, разумеется, все наладилось, сферы влияния поделили, карьеры и заводики, на которых из сланцев похожую по свойствам на нефть смолу добывали, а потом в бензин ее перегоняли, в настоящие крепости превратили, какие-никакие торговые связи и пути наладили. Относительно нейтральные и условно безопасные поселки отстроили. А «крышевал» все это небезызвестный нам Черный Полковник. Причем далеко не факт, что просто «крышевал». Учитывая все то, что я о нем узнал из документов Исмагилова и от Володи, не исключено, что он все это и организовал.

В общем, народец там обитает разбойный, к чужакам не шибко приветливый. Нам же не просто через те места до Самары прорваться нужно, а сделать это максимально спокойно, без конфликтов с местными, с одной стороны, но и дав понять всем окружающим, что сила мы серьезная, с которой стоит считаться, с другой. Задачка не из легких, но и награда, в конце концов, нас ждет более чем солидная. Есть ради чего стараться.

Володя сидел на полу вагона, свесив ноги в широченный дверной проем товарной «теплушки», и, лениво щурясь на солнышко, обозревал расстилающийся перед ним пейзаж. Хорошо! В вагоне, несмотря на распахнутую настежь здоровенную, чуть не в полстены, дверь, все равно было душно. А тут ветерок, пусть и горячий, но все равно обдувает, пот на груди и лбу сушит. Благодать, словом. Вот только с видами не повезло. Казахская степь в середине лета, как бы это помягче сказать… Словом — не отличается особой живописностью. А если прямо, то все, что можно увидеть — это бескрайняя песчаная равнина с невысокими волнистыми барханами, какие-то чахлые кустики, уже выжженные безжалостным солнцем до бурого и темно-коричневого цветов. Ну, еще иногда видны светло бежевые и белые стволы саксаула, уродливые, перекрученные и голые, словно корни старого выворотня, с незапамятных времен валяющегося на волжском берегу. Перекати-поле катятся, подгоняемые степным ветром. Все, больше ничего вокруг нет на многие километры, даже глазу зацепиться не за что, и любая попытка определить расстояние до горизонта изначально обречена на провал. Но даже вот такой вид — куда лучше, чем созерцание грязных и местами растрескавшихся, с отстающей краской, досок стен «теплушки». А ведь почти сутки только на них и любовались.

Нет, сначала было очень интересно, хоть и хлопотно и суетно. Довелось и над картой вместе с начальником разведки Бригады подполковником Бурляевым, Тюкаловым и его взводными посидеть, маршрут движения прокладывая. Один, но максимально удобный для движения — туда, и сразу несколько — обратно. Для чего, он и без объяснений понял, чай, не маленький. Обратная дорога по-всякому сложиться может. Не исключено, что придется на максимальной скорости рвать когти, отстреливаясь из всех стволов. Не лучший вариант развития событий, конечно, но и к нему нужно быть готовым. Мало того, что Володя на словах рассказал все, что помнил из рассказов Рыжего и видел в тех краях сам, так Тюкалов еще и на бумаге все это расписать велел во всех возможных подробностях. И про рельеф местности, и про состояние брошенных городов и поселков, и про мосты и переправы через реки, и о тамошних поселениях и кочевых бандах, ну, о которых знал хоть что-то. В общем, длинный отчет вышел, Володя и сам не ожидал, что столько вспомнит. Но тут, наверное, нужно Мишиному другу подполковнику Исмагилову спасибо сказать. Умеет мужик вопросы задавать — поневоле вспоминается что-то, о чем вроде позабыл давно.