– Привет! – радостно сказал я Зое, вихрем врываясь в коридор.

Секретарша подняла на меня равнодушный взгляд. И куда девалась ее прежняя любовь ко мне?

Я зашел к себе в кабинет и обнаружил сидящего за столом главного инженера. Он курил и орал в телефонную трубку. Пепел с сигареты падал на полированную поверхность стола. Там, где еще недавно стоял стаканчик с карандашами и ручками, лежала тяжелая никелированная гайка, прижимающая стопку записок.

– Здорово, старина! – сказал он мне слегка виноватым тоном, прикрыв трубку ладонью. – Понимаешь, теперь я буду здесь сидеть…

– А я где? – без всякой обиды спросил я.

– Знаешь, зайди к директору, – дал дельный совет инженер. – Кажется, он тебе другое место подыскал.

– На столе никаких писем не было? – спросил я.

Инженер покрутил головой и снова принялся орать в трубку.

Зоя старательно делала вид, что не замечает меня. Она смотрелась в крохотное круглое зеркальце и пудрила нос.

– Лапочка, – сказал я, – ты не знаешь, куда меня директор переселил?

– Понятия не имею, – растягивая звуки, ответила Зоя, проявляя ко мне небывалое отсутствие интереса. – Говорят, что в цех, где отработанное масло сливают.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Ты мне одну симпатичную актрису напоминаешь, – сказал я.

– Правда? – сказала Зоя, польщенная комплиментом. – Какую же?

– Из мексиканского сериала, – ответил я. – Которая уже двести сорок серий пытается выйти замуж, а ее все не берут и не берут.

Я думал, что Зоя швырнет в меня зеркальцем, но она удивительно легко отпарировала:

– Знаю. Мне об этом уже говорили… А тебе, между прочим, письмо пришло. Из Франции.

Я подскочил на месте. Дурак я! Зачем про сериал сказал!

– Лапочка, – начал подлизываться я. – С меня шампанское и цветы. А где это письмо?

– Всю почту первым просматривает директор, – ответила Зоя, закидывая зеркальце в ящик стола. – Наверное, у него.

Я без предупреждения вломился в кабинет к шефу. Он крутился в кресле, словно космонавт на центрифуге.

– Сядешь в общей комнате со слесарями, – с ходу объявил он.

– За что ж такая честь? – поинтересовался я.

– Это я тебе потом объясню, – ответил директор. – Иди и работай. И отныне без моего разрешения из фирмы – ни на шаг.

«Ага, – подумал я. – Жаба начала мучить. Наверняка вскрыл письмо и прочитал договор».

– Мне бы письмо получить.

– Какое письмо? – вскинул брови директор.

– Которое пришло на мое имя, – сдержанно пояснил я. – Из Франции.

– Не было никаких писем… Все, топай! Я сейчас уезжаю!

– Письмо отдай, – уже не улыбаясь, попросил я и протянул руку.

Директор даже привстал с кресла. Его глаза округлились. Опираясь на кулаки, он втянул голову в плечи, приняв тем самым бойцовскую стойку.

– Ты что? Совсем мозгами поехал? Я же тебе русским языком сказал: нет у меня никакого письма!

«Неужели он его разорвал и выкинул?» – в ужасе подумал я и почувствовал, что начинаю терять над собой контроль. Опустившись на стул, я водрузил ноги на стол и заявил:

– Пока не отдашь письмо, я отсюда никуда не уйду.

– Вот так, значит? – явно с дурными намерениями произнес директор и нажал кнопку селекторной связи. – Зоя! Срочно вызови ко мне Бидуна!

Бидун был личным водителем директора и его телохранителем. Отчетливо осознавая, что двухметровый мужик весом в полтора центнера запросто вышвырнет меня из кабинета и письма мне уже не увидеть как своих ушей, я перешел к решительным действиям. Вскочив со стула, я кинулся на директора и вцепился в его галстук.

– Письмо!! – крикнул я.

Директор не растерялся и, схватив гранитный письменный прибор, швырнул его мне в голову. Я увернулся, и прибор грохнулся в дверь. Хорошо, что Бидун не зашел в это время, иначе стал бы инвалидом.

– Шиш ты получишь, а не письмо, – кряхтел директор, крепко ухватив мой чуб.

Мы замерли в мертвом клинче. Широкий директорский стол разделял нас.

– Ты об этом пожалеешь, – угрожал я, чувствуя, как под моей рукой отрывается пуговица с директорской рубашки.

– Еще посмотрим, кто из нас больше пожалеет, – ответил директор, еще сильнее сжимая мои волосы.

Слезы побежали по моим щекам. Спасая себя от преждевременного облысения, я сгреб какие-то бумаги и швырнул их в лицо директору. В ответ директор запустил в меня чашкой с кофейной гущей на дне.

– Это ты все от зависти, – стонал я. – Ты не можешь смириться с тем, что я больше тебя зарабатываю.

– Хочешь зарабатывать больше – вон из фирмы! – порекомендовал директор.

– С удовольствием, – пробормотал я.

– Тогда считай, что ты уволен!

– Из твоего «Мышдурнасоса» я уйду с песней!

– Ах, вот ты как заговорил!

– Да! – закричал я то ли от эмоций, то ли от боли. – Мне стыдно с тобой работать! Ты распродаешь богатства великой Российской империи! Ты пиявка, сосущая кровь у умирающей акулы! Изучи устройство насоса для ассенизатора!

– Мне больше не о чем с тобой разговаривать, – признался директор.

– Отдай письмо!

– Да нет у меня никаких писем! – крикнул директор. – У Зои все письма!

Мы медленно отпускали друг друга. Конечно, директор не хотел, чтобы Бидун застал его в таком виде, и предпочитал расстаться со мной мирно. Я был не прочь сохранить на своей голове остатки волос. Мы стремительно остывали. Наконец мы отпустили друг друга. Директор немедленно принялся поправлять воротник рубашки и галстук. Тут в кабинет втиснулся водитель.

– Проводи его, – приказал директор Бидуну, не желая встречаться со мной взглядом.

– Что вы, что вы! – замахал я руками. – Не надо себя утруждать!

Я энергичной походкой вышел из кабинета и, разгоняя по коридору ветер, приблизился к Зое.

– Ой! – сказала она и захлопала лживыми глазками. – Так быстро?

– Где письмо? – хрипло произнес я.

– Ты знаешь, я все перепутала! Оказывается, это было письмо не тебе, а нашему сторожу, и не из Франции, а из Мухосранска… А что с твоей головой? Почему волосы дыбом встали?

Я вышел из фирмы, как из бани. Не в том смысле, что мне устроили головомойку, а в том, что чувствовал себя легким и чистым, как облачко. «Ну вот, – подумал я. – Еще один мешок с плеч долой!» К первому мешку я без зазрения совести причислил Настю.

Не желая отпускать удачу, которую, как мне казалось, я крепко держал за хвост, я немедленно разыскал по справочнику адрес дилера «Рено». Вполне возможно, что француженка, не слишком владея русским, все напутала и отправила договор прямиком на адрес дилера.