Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Франсиско Гомес де Сандоваль, герцог Лерма.
Художник Питер Пауль Рубенс
При Филиппе III, в 1609 году, началась депортация из Испании морисков, однако доходы от конфискации их имущества не компенсировали последовавший за этим упадок торговли и запустение многих городов во главе с Валенсией.
Изгнание морисков. Художник Габриэль Пуиг Рода (1894)
Филиппа III сменил на престоле его сын Филипп IV. При нем внешней и внутренней политикой государства руководил Гаспар де Гусман-и-Пиментель, граф-герцог[8] Оливарес.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
Мориски (в буквальном переводе – маленькие мавры) – так в Испании и Португалии называли мусульман Аль-Андалусa, официально принявших христианство, а также их потомков. Мориски вместе с марранами (крещеными евреями) причислялись к сословию новых христиан (cristiano nuevo). В Арагонском королевстве морисков называли просто маврами, а в Валенсии и Каталонии – сарацинами.
Деспотическое правление Филиппа IV вызвало целый ряд народных восстаний в различных частях монархии, отстаивавших свои «фуэрос».
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
Фуэрос (fueros – права, привилегии) – это общий свод законов в государствах Пиренейского полуострова, относящихся ко всем подданным государства, а также законы, подтверждающие права провинций и муниципалитетов. Вплоть до XIV века фуэрос в испанских государствах были основной формой законодательства. В XIV–XV веках местные фуэрос применялись наравне с королевскими законами.
Сын Филиппа IV Карл (Карлос) II, ставший королем в 1665 году, оказался последним представителем дома Габсбургов на испанском престоле.
Что же произошло?
С каждым царствованием источники народного благосостояния иссякали, население уменьшалось, наиболее трудолюбивые и зажиточные элементы его подвергались во имя религии преследованиям, и при Филиппе III мориски безжалостно были изгнаны из страны (1609–1610). Доходы государственные, достигши в половине XVII века колоссальной цифры 95 миллионов дукатов, стали падать и всегда стояли гораздо ниже общей суммы ежегодных расходов. Огромные суммы тратились на войны, дипломатию и содержание двора. Масса денег из государственного казначейства расхищалась королевскими министрами (validos) и придворными.
Еще совсем недавно страна находилась на вершине могущества, а теперь испанцы практически перестали работать, и почти треть года была заполнена у них праздниками. Из всех профессий почетом пользовалось только военное дело. Духовенство откровенно жировало, а народ нищал. Крупные земельные собственники не производили никаких хозяйственных улучшений в своих владениях. Государственный аппарат разлагался. Налоги были непомерными и разоряли тех немногих, кто честно работал.
Примерно через каждые двадцать лет короли объявляли государственное банкротство (1557, 1575, 1596, 1607, 1627 и 1647 годы), разоряя своих кредиторов, из которых главными были генуэзцы и знаменитый аугсбургский банкирский дом Фуггеров. Дошло до того, что, когда умер Карл II, в казначействе не оказалось достаточно денег, чтобы покрыть издержки по устройству королевских похорон…
Испания, страна феодальных привычек, семивековой борьбы с неверными, страна монахов по преимуществу, смотрела с пренебрежением на промышленный труд тогда, когда в остальной Европе он начал приобретать все более и более прав на уважение. В общем мнении ремесленная и торговая промышленность заклеймены были отвержением, потому что ими занимались не христиане, а евреи и мавры.
По всему видно, что Испанская монархия разлагалась.
Восстали португальцы. Отделились Нидерландские провинции, и все попытки испанцев снова подчинить их себе были неудачны. Когда умер бездетный Карл II, возник щекотливый вопрос о дележе испанского наследства. На него предъявили претензии французский король Людовик XIV и германский император Леопольд I – оба основываясь на родстве с династией испанских Габсбургов.
В марте 1700 года оба претендента тайно согласились между собой разделить испанское наследство. Весть об этом вызвала в Мадриде всеобщее негодование. Желая сохранить целостность своих владений, Карл II, под влиянием французской парии, составил завещание в пользу Филиппа Анжуйского (внука Людовика XIV), ставшее известным после его смерти. В начале 1701 года новый король, Филипп V, прибыл в Испанию, и с тех пор ею стала править новая королевская династия – Бурбоны.
С этим фактом, нарушившим европейское равновесие в пользу Франции, не смогли примириться ни Австрия, ни Англия, ни другие державы. И началась грандиозная общеевропейская борьба, известная под названием «Война за испанское наследство».
С воцарением Филиппа V политическую жизнь Испании на долгие годы начали определять интересы ее северного соседа. Это и понятно: появление Бурбонов означало приход на главные государственные посты выходцев из Франции и Италии во главе с кардиналом Хулио (Джулио) Альберони. Это способствовало некоторому оздоровлению государственного аппарата.
Новая жена разгадала слабость Филиппа и, совершенно овладев им, задумала сделать Испанию орудием для обеспечения своих детей. Помощником и исполнителем эгоистических видов королевы, как матери, стал Джулио Альберони, имевший в виду возвысить собственно Испанию. Сын садовника, воспитанник иезуитов, Джулио Альберони, при безобразной наружности, одарен был высоким умом, хитростью, искусством дипломата и удивительным красноречием Итальянцы называли его колоссальным кардиналом. Потомство видит в нем нравственного дипломата среди общей безнравственности Королеве обещал он доставить владения в Италии для детей ее от Филиппа V, королю – трон Франции. Но и королева, и король были у него только орудиями великого плана: пробудить внутренние силы Испании и доставить ей прежнее огромное значение в Европе. Чтобы развязать себе руки и иметь средства к достижению своей цели, Альберони старался совершенно уничтожить кортесы и сосредоточить все управление в кабинете; преобразовал пошлинную и таможенную системы; уменьшил подати ограничил монополии, покровительствовал земледелию; на полученные от оживленной народной деятельности деньги сформировал флот и сильное войско.
