Растерянно сложив брови домиком, я оглядывалась по сторонам и не хотела больше никуда идти.

–С меня хватит,– сказала я себе вслух.

Мне было не выбраться самой.

Достав из кармана телефон, я начала судорожными движениями пальцев его включать. С меня хватит. Мне было страшно, наступала ночь, я несколько часов прочесывала лес. Я устала. И собиралась кому-нибудь позвонить. Яну или своим друзьям, дедушке – было уже без разницы от кого и почему я скрывалась. Я хотела выбраться отсюда. Но когда телефон включился, я увидела пустой значок сети. Здесь не было связи.

Чёрт, подумала я, глядя в одну точку на экран, не моргая. Это шутка?

Нет, не шутка. Связь, и правда, не работала. Но это меня не остановило. Зато хорошо всколыхнуло решимость отсутствие обновления моего местоположения на gps-картах.

Мне было уже не до слёз. Мой рассудок становился трезвым. Я точно знала, что заблудилась, что здесь не было связи, хотя обычно в наших окрестностях она всегда была. И ещё раз осмотрев местность вокруг, я четко сказала себе, что уверена, что уже шла этой дорогой. Кинли по-прежнему не было, он убежал за быком, который почему-то бродил по чаще. В легендах наших земель существовали предания о быках, заманивающих людей в глушь и убивающих. А я ходила по нему кругами. Я снова вслушалась в тишину леса: неестественно пустой. Мой рассудок всё ещё оставался трезвым, и я не считала, что свихнулась. Я на полной серьёзности начала снимать с себя джемпер и выворачивать его наизнанку. Если какая-то чертовщина и творилась здесь, если легенды о туросике могли оказаться правдой, а они могли, потому что легенды о цмоках – были чистейшей правдой, то и легенды о том, как спастись человеку от этих существ тоже должны оказаться правдой. Я понятия не имела, как уйти от преследования туросика, но я знала еще с детства, что если ты ходишь по лесу кругами, то скорее всего тебя путает леший, и всё что нужно сделать, чтобы выйти к дому – переодеть любую из своих вещей шиворот-навыворот. И я с полной серьёзностью начала это делать, и через полминуты уже стояла нерушимо в вывернутом наизнанку свитере. И не чувствовала себя глупо. Мне до сих пор было страшно, и, оглядевшись вокруг себя, боясь заметить что-то или кого-то среди деревьев, я сорвалась с места и побежала, больше не оборачиваясь.

Я снова неслась, и ветки снова хлестали меня по лицу. Страх перестал настигать меня, ведь он охватил меня полностью и руководил моими поступками. Он заставлял меня стремиться вперёд, позволял забыть об усталости. Моя гонка прерывалась только когда я спотыкалась и падала, когда врезалась в ствол дерева, не успевая его обогнуть. Я понятия не имела, помогает ли мне мой переодетый шиворот-навыворот джемпер, но когда я упала в очередной раз, уже не споткнувшись, а потому, что моя нога увязла в топи – я поняла, что результат есть. Но я не знала, в лучшую сторону или в худшую. Пытаясь выбраться из болота, я вся измазалась в грязи. Не знаю, сколько минут прошло, но я начала думать, что мне из него не выбраться. Однако, меня засосало не очень сильно и я смогла вытащить ногу. Присев на мох, я, наконец, сделала передышку. И впервые за долгое время осмотрелась. Я действительно была в каком-то другом месте. Я больше не шла по кругу. И я не была двинувшейся – до этого я действительно ходила по кругу. Мой страх начал отступать. Поднявшись, я более спокойным темпом продолжила плестись в неизвестном направлении, как и раньше не слыша никаких звуков и время от времени поднимая взгляд к небу, на полную луну. Телефон уже был включен, и по нему я теперь следила за временем. Это всё, что мне оставалось, потому что связь не появилась. Получается, что я пробегала по лесу уже полдня. И скоро наступит ночь. Солнце село, небо стало фиолетовым, не до конца изгнав с небосвода его оранжевые угасающие оттенки.

У меня не было ни малейшей надежды выйти снова к кладбищу, и я знала, что таксист наверняка давно уехал, не дождавшись меня. И хорошо знала, что новое такси уже не вызову. Также понятия не имела, точно ли теперь сможет найти меня Кинли, и просто слепо рассчитывала на то, что он в порядке. Чтобы ни произошло в лесу, я хочу верить, что туросик, если это был он, охотился за мной, а не за ним. И теперь отстал. В любом случае, я понятия не имела, куда выйду. Не стильно понимая, выйду ли до ночи. Это было правдой. Потому что я бродила по лесу еще два с половиной часа. Мне уже не было страшно, не было никакой паники. Я всего-навсего просто винила себя. Я не послушала Яна, сбежала из его квартиры, отправившись сюда и втянув себя в эту беду. Ведь это изнуряющее, безумное путешествие по лесу было совсем не тем, что я должна была переживать сейчас. После всего того, что уже успело со мной произойти.

Но какие-то высшие силы сжалились надо мной. Когда я увидела луч света, выглядывающий из-за верхушки ёлки, я подумала, что это какая-то звезда, которую я путаю с фонарем. Но я ошиблась. Пройдя дальше, я увидела свет – приглушенный свет из окна, завешенного шторой. Это был дом. Я вышла к какому-то дому, к какому-то посёлку, но я пока не знала к какому.

Было таким облегчением оказаться у границы леса, а ещё приятнее – выйти их него. Я только сейчас ощутила всю усталость, обрушившуюся на мои плечи. Ноги стали как будто ватными, я едва переставляла их. Измученная бегством, своими переживаниями, съевшая один бутерброд за день. Я нашла своё спасение.

***

Мой силуэт замер перед невысоким каменным забором. Это был не просто дом. Это была усадьба, одна из тех, которые арендуют на выходные или пару недель отпуска. Красивый фасад с широкими окнами, с треугольной крышей, уходящей в землю, и скорее всего деревянным уютным крыльцом, как это обычно бывает. Мои глаза приковались к вывеске «Усадьба Лямус». Похоже, я вышла с другой стороны от Новой Жизни, оказалась в Белом Береге или Чернецком. Я бывала в этих местах лет пять в последний раз и пока не могла разобраться, где именно нахожусь. Усадьба стояла особняком, чуть отдаленная от поселения. И я пока не улавливала других огней света вокруг. Наверное, проход в посёлок был за деревьями, слева, через небольшой массив. Глядя в ту сторону, я увидела отблеск асфальтированной дороги от света луны. И на несколько секунд даже растерялась: ачто я буду делать теперь? Я никого здесь не знала. Ни в Белом Береге, ни в Чернецком у меня не было ни одного знакомого. У кого я собралась просить помощи в самом деле?

Я еще раз на всякий случай с большой надеждой проверила телефон. Связи по-прежнему не появилось. И я продолжила с нерешительностью вглядываться в тусклый свет в окне. Было полпервого ночи, но кто-то в этом доме не спал. И я подумала, что вряд ли хочу в моём состоянии бродить по деревне, проверяя, кто ещё бодрствует – в моих скитаниях не было никакого смысла. Рано или поздно я должна буду что-то сделать, чтобы не остаться ночевать на улице. Выбора не оставалось: как бы я не пыталась оттянуть неловкий момент стучаться в чужие двери, мне придётся это сделать и лучше воспользоваться шансом прямо сейчас, пока люди, отдыхающие там, не улеглись, наконец, спать.

Мои ноги робко повели меня к воротам, хотя разум упирался. И пока я шла, внезапно услышала чужой голос. Женский.

–Девушка, Вам помочь?