– Нет, – уверенно сказала Эви. – Все остальное на месте.

И у Дмитрия зародилось подозрение. Возможно, это воровство. Такое уже случалось неоднократно. Какой-нибудь рабочий – из числа нанятых, не являющихся членом его постоянной команды – мог прикарманить небольшую вещь, решив, что никто не заметит пропажи. Хотя здесь, пожалуй, действовал кто-то более дерзкий. Расческа и заколки были ценнее, чем осколки керамики. А значит, мотивы ясны. Тот, кто их взял, захочет получить за них деньги. И это может быть кто угодно. Многие английские рабочие могли не устоять перед искушением. Сумма, которую они выручат за эти артефакты, эквивалентна их заработку за пять лет.

Дмитрий оставил эти мысли при себе. «Воровство» – опасное слово. Его не стоит употреблять без доказательств. Также не стоило устраивать панику и создавать негативное впечатление о работе, которая здесь ведется, особенно накануне визита лордов, приглашенных Эндрю. Дмитрий был недоволен тем, что Эндрю пригласил на раскопки гостей без его разрешения. Теперь ему придется на один день стать принцем, играть роль аристократа. Эви тоже не затрепетала, узнав о визите. Иными словами, их уже двое.

Он улыбнулся Эви.

– Не беспокойся. Уверен, мы найдем пропажу.

А пока он примет меры предосторожности. Если на раскопках завелся вор, он больше не сумеет украсть ничего ценного. В его команде был специальный человек, который умел создавать великолепные копии – чрезвычайно нужный талант, когда необходимо остановить вора, если таковой все же есть.

Вчера Эви забыла, что должна быть сдержанной и стеснительной рядом с ним, и вспомнила об этом, только когда собралась ложиться спать. Она так переживала из-за пропавших артефактов, что даже не подумала, как посмотрит в глаза Дмитрию на следующий день после шторма, который одновременно был следующим днем после того, что они сделали. Было легче называть его днем после шторма. Так она не будет каждую минуту краснеть. Но когда Эви заговорила с принцем, она вообще забыла, что надо краснеть.

Эви долго бродила вокруг своего рабочего места, наводя порядок. Она была слишком встревожена, чтобы рисовать. Сегодня Эндрю привезет лордов, которых возглавит лорд Бельвуар. С ним будет его ехидная дочурка Сесилия, которую меньше всего хотелось видеть. Хотя Эви постоянно твердила себе, что язвительные замечания Сесилии ее больше не заденут: она уже не юная девица, наивная и застенчивая сверх всякой меры. Вместе с тем Эви была вынуждена признать, что это не единственная причина ее нежелания видеть Сесилию в Литл-Уэстбери. Она не хотела видеть Сесилию рядом с Дмитрием. Только не после вчерашнего! Она еще не была готова отпустить Дмитрия. Ей хотелось еще немножко представлять Дмитрия «своим», пусть даже эта мысль принадлежит скорее к области фантазий, чем реальности.

Впрочем, это вопрос спорный. Граница между фантазией и реальностью весьма условна. Эви больше не могла отмахиваться от чувства, что между ней и Дмитрием что-то есть. Между ними с самого начала вспыхнула некая искра. Эви улыбнулась своим мыслям. И не важно, что будущего у них нет. Просто было удивительно приятно знать, что она ему нравится, возможно, даже больше чем нравится. И он ей очень нравится. Очень-очень. Впервые в жизни Эви столкнулась с взаимным чувством. И этого ей было достаточно.

По крайней мере, до тех пор, пока она не увидела на горизонте облако пыли: приближалась кавалькада лордов. Понятно, что Дмитрий вышел им навстречу, одетый как английский джентльмен: синий сюртук, белая льняная рубашка, бриджи из тонкой кожи, высокие сапоги, начищенные до зеркального блеска. В нем все было доведенным до совершенства. Даже на расстоянии было видно, что он уделил время своей внешности. Он был чисто выбрит, длинные волосы собраны в хвост серебряной заколкой. Он выглядел принцем, а не мужчиной, которого она знала.

Подъехали четыре экипажа, и из них вышли пассажиры. До Эви донеслись возбужденные голоса. Гости и хозяева обменивались приветствиями и знакомились. Низкий голос Дмитрия не смог заглушить ничей другой. Впрочем, возбужденный тенорок Эндрю тоже был отлично слышен.

Бельвуар и Сесилия вышли из экипажа последними. Не приходилось сомневаться, что Сесилия устроит из своего появления шоу. Первым вышел ее отец, подал ей руку, и наконец, из экипажа появилась она – во всем блеске своей холодной, надменной красоты. Эндрю представил ее Дмитрию. Сесилия проговорила звонким – нет, визгливым – голосом «ваше высочество» и присела в изящном реверансе. Ее улыбка казалась ослепительной. Скрепя сердце Эви была вынуждена признать, что Сесилия выглядит потрясающе: золотистые волосы, молочно-белая кожа… И то и другое выгодно подчеркивало розовое летнее платье – Сесилия всегда отдавала предпочтение этому цвету. Такую белоснежную кожу надо было тщательно защищать от солнца, поэтому, кроме шляпки, она прихватила с собой зонтик. Тоже розовый. Эви взглянула на свои перепачканные чернилами руки. Куда ей тягаться с этим алебастровым великолепием? У нее на коже летом появлялись веснушки, да и чернильные пятна были ее обычными спутниками.

Дмитрий элегантно поклонился и поцеловал руку Сесилии. Та немедленно взяла его под руку, похоже демонстрируя намерение больше никогда не отпускать. Надо же, как крепко вцепилась! Дмитрий улыбнулся. Эви захотелось, чтобы он при этом не выглядел таким довольным, даже если это «просто бизнес».

Она опустила голову и уставилась на свой стол. Надо приступить к работе. Нельзя же весь день раздражаться. Если она не находится среди гостей, то лишь по своей инициативе. Дмитрий приглашал ее, но Эви наотрез отказалась. Она не хотела весь день с замиранием сердца ждать очередной колкости Сесилии, которая непременно поставит ее в неловкое положение перед Дмитрием.

Она была занята зарисовкой кубка, когда группа гостей проходила мимо. Кубок следовало изобразить со всех сторон, даже дно – чтобы был виден знак, подтверждающий, что эта вещь принадлежит Луцию Арторию.

– Здесь происходит волшебство. – Дмитрий подвел гостей к ее столу и указал на него свободной рукой. Эви больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю. Вероятно, вчера он не поверил, когда она утверждала, что не желает принимать участие в сегодняшних «торжествах». Или он ее не слушал. Поэтому она натянуто улыбнулась, отложила ручку и встала, чтобы приветствовать высоких гостей.

Сесилия все еще держала Дмитрия под руку, а ее пристальный взгляд буравил Эви.

– Возможно, некоторые из вас знакомы с этой волшебницей. Мисс Эвейн Милхэм, наша художница, которая занимается каталогизацией наших находок, даже самых маленьких. Благодаря ее усилиям ни одна из них не затеряется.

– О, Эви, это ты? – Сесилия лучилась добродушием, которому Эви не доверяла. – Я тебя едва узнала. – Она засмеялась и помахала рукой. – Не ожидала тебя здесь увидеть. Обычно ты мыкаешься у стен бальных залов. А здесь ты, похоже, работаешь.

Эви отдала бы все на свете за то, чтобы рядом с ней возникли Мэй и Беатрис. Они обе знали, как обращаться с Сесилией. Но теперь Эви была одна. Подумав, она решила не доставлять удовольствие Сесилии аналогичной колкостью. Вместо этого она обратила внимание гостей на кубок.