Есть у меня, правда, козырь права рождения — но об этом говорить стоит точно не здесь, и не сейчас. Поэтому акцент сейчас сделал на идее прекращения войны с демонами Инферно и очистки Дикого поля от резунов. По взгляду леди-колдуньи Новицкой видел, что от нее поддержка у меня точно будет, с остальными по виду и их реакции на мои слова пока совершенно непонятно. И я сосредоточился на том, чтобы завладеть их вниманием.

Закончил излагать собственную аргументацию и некоторые планы я довольно быстро — как раз к тому моменту, как дверь кабинета распахнулась, и нам доложили о прибытии парламентеров.

— Ну что, послушаем, что нам расскажут инквизиторы? — задумчиво произнес фон Вайс, оглядывая собравшихся прежде чем дать команду запускать парламентеров.

— Александр, — позвала вдруг его леди-колдунья, которая по-прежнему стояла в проходе из кабинета на террасу. И одновременно с возгласом она сделала приглашающий жест, показывая нам что-то на улице. Фон Вайс быстро поднялся и подошел к колдунье.

Александр, надо же. Еще с момента тайного совещания и Посвящения у Золотого трона я догадывался, что нынешнего командующего Корпусом и хищников из Легиона связывают сотруднические отношения. Но даже не думал, что настолько близкие.

Фон Вайс снова уже был на террасе, за ним последовали заинтригованные остальные — очень уж в голосе леди-колдуньи сквозило удивление. Я тоже вернулся на балкон — пока говорил и пытался завладеть вниманием слушателей, о едва заметных столбах пыли на горизонте я даже и подзабыть успел.

— Ух ты, — не удержался я от негромкого возгласа, увидев зачем именно позвала нас демонесса.

Посмотреть действительно было на что. По выжженной красной земле, поднимая за собой столбы пыли, к нам быстро приближался весьма крупный отряд. Очень быстро приближался — ведь буквально недавно пыль миражом виднелась на самой границе горизонта, а вот сейчас уже вполне четко видно колонну мобилей из пяти рейдеров и сопровождающие их две группы всадников. Причем это были две группы адских всадников — самых настоящих, буквально сошедших с визиофильмов о временах расцвета силы Врангарда.

Варгрийские всадники двигались на осененных зеленым сиянием скакунах смерти, выглядящих точь-в-точь как ожившие призрачные скелеты. Но кроме этого, в составе ближайшего к нам конного отряда я увидел иного демонического скакуна. Приметный, узнаваемый — трофейный, из гона Дикой охоты.

Всадник был еще очень далеко, но судя по цвету плаща это Гомер.

По времени — после того как мы недавно расстались в Остербурге, он ну никак не мог успеть добраться до Фегервара туда и обратно. А значит, Гомер встретил отряд варгрийских всадников по дороге — прикинул я варианты того, как ментат здесь появился. При этом больше в составе приближающихся всадников иных, демонических скакунов из наших трофеев не видно. А значит, Симон и Стефан, а также альтаирка Айне Гессер продолжили путь в Фегервар. Интересно только, как возвращающийся Гомер смог вычислить место, где я могу находиться.

Рейдовые мобили между тем, пылящие по ровной как доска пустыне зоне отчуждения, веером разошлись в стороны. Разделились и конные группы адских всадников — варгрийцы, расходясь в сторону, тонкой линией окружали форт Александр. Опоясывая его также, как окружили его пешие инквизиторы, только более широким полукругом.

Черная змея щитов заметно заволновались — если до появления варгрийцев преимущество определенно было на стороне инквизиторов, то сейчас чаши весов пусть и не сравнялись, то заметно выровнялись. Легкая прогулка и демонстрация силы превращалась в перспективу серьезной драки, причем драки «на все деньги».

С некоторым запозданием реагируя на появление варгрийцев, черная линия щитов словно разорвалась на несколько змей, быстро собирающихся в клубки. Еще несколько секунд, и свернувшиеся змеи разорванного строя приобретали угловатые очертания: инквизиторы выстраивались в каре, готовясь к возможной атаке. На месте недавней фаланги появилось три черных квадрата — щиты двух из них, более крупных, были с заметно видными эмблемами в виде белой руки, щиты третьего каре, уступающего остальным размером — только с волчьими крюками.

Особый отряд Заурланд построился отдельно от остальной бригады Вестфаллен.

Приближающиеся варгрийцы также перестроились, на ходу — тонкая линия, едва растянувшись, распалась на маленькие боевые группы, соединявшиеся в эскадроны. Скорость всадников при этом падала, атаковать варгрийцы не собирались. И совсем остановившись, всадники замерли на безопасном отдалении от черных квадратов инквизиторов.

Выехавший вперед строя Гомер — уже по фигуре узнать можно, найдя меня взглядом, адресно помахал рукой — при этом я хорошо почувствовал его взгляд. Он ментат, и не глазами сейчас смотрит, неудивительно что нашел меня взглядом.

Из кабинета между тем раздался доклад караульного, что парламентеры волнуются и начинают пытаться завуалированно угрожать разворотом из-за, как им кажется, намеренной затяжки времени.

— Кто ж их теперь отпустит, — фыркнул легат Седьмого, которого вид варгрийских всадников успокоил и серьезно поднял настроение. — Разворачиваться они собрались…

— Избушка избушка, развернись к лесу передом, а ко мне задом… и, немного наклонись, — пробормотал себе под нос трибун Седьмого легиона. Что-то явно из бернгландского народного творчества, я в прошлой жизни нечто такое слышал.

— Запускайте, — сказал фон Вайс морскому пехотинцу, прерывая того на полуслове.

Несколько секунд ожидания, двери отрылись и в кабинет зашли пятеро инквизиторов в черных с серебром мундирах. Они шли крайне уверенно, смотрели прямо и смело. Во взгляде одного из них даже читалось открытое пренебрежение. Некоторое недоумение у парламентеров вызвал тот факт, что кабинет пуст, а мы все собрались на балконе. Но никакой заминки не последовало — чувствующие себя хозяевами положения инквизиторы двинулись ко столу. Явно собираясь сначала рассаживаться, а потом определенно начинать разговаривать с нами с позиции силы.

Интересный будет сейчас разговор, похоже. А нет, не будет — леди-колдунья из Легиона Хищников разговаривать с инквизиторами, после прибытия варгрийских всадников, даже не собиралась. Мелькнули ее руки, помогающие активации заклинания, даже двух сразу, пробирая до дрожи зазвучали слова древнего языка.

Ковер, по которому шли инквизиторы, вздыбился волнами. Мгновение, и затвердевшая ткань изменив форму рванулась вверх и вперед, словно сорвавшаяся со стопора ложа катапульты. Трое инквизиторов, идущие по центру ковровой дорожки, вылетели из кабинета через проем выхода на террасу словно пушечные ядра, буквально черными стрелами мелькнули. Двое со свистом улетели прочь, третий снес балконное ограждение. Четвертый, шагавший позади них, в проем прохода не попал — он полетел вышел всех, и его голову размозжило о верхний край проема. Тело в черном мундире, впрочем, полет продолжило — с размозженной головой довольно медленно вылетев на улицу, при этом быстро-быстро кувыркаясь в полете.

«Уцелевшая» двойка, которую я проводил взглядом, выстрелила далеко-далеко — пролетев и над внутренним двором форта, и над воротами. Прилетели они почти к одному из перестроившихся каре. Приземлившись, поднимая пыль, сломанные тела покатились к черной стене щитов. Снесший балконное ограждение парламентер рухнул вместе с ним во двор. Четвертый инквизитор, совершив несколько десятков вращений, оставляя за собой кровавый шлейф из размноженной головы, с глухим стуком упал у подножия донжона, на крыльцо. Приземлился он в нескольких метрах от тела Монтеклера, которого еще не успели убрать.