точек, и в конце концов просто набором чисел. Верхний уровень упрощения оказался достигнут.

«Братья по Ордену» попытались остановить будущего главу корпорации, но исчезли прежде, чем смогли предпринять хоть какие-либо меры.

Мальчик из подземелий попросил амулет ещё об одной услуге: свернуть пространство и перенести его прямо пред светлые очи учителей. Тот, неожиданно, желание выполнил. Студент появился около них в боевой форме и с оружием в руках, но не учёл разницу во времени: две минуты назад профессура села кушать, и никто не мог оторвать её от процесса. Приём пищи длится час — и точка. Своё право на покой за едой высшие чины Ордена готовы отстаивать так же яро, как независимость Отечества. А может быть, и ещё твёрже.

***

Лотар Коллатц сидел в своём доме, сложенном из вековых дубов. Трещал камин, пол и стены устилали шкуры зверей. Капли выстукивали мелодию, и если подняться на чердак, то ощутишь запах высушенной прошлогодней листвы и целебных трав. В печи запекалась целая туша с овощами, в погребе всегда имелось что выпить, но проклятая панийская закалка мешала бездельничать! Сбежав с чемоданами Министерства финансов, бывший заместитель смог отдыхать лишь две недели, а потом сорок лет реализовывал долгосрочную инвестицию в эту дыру. Он отбил затраты и рассчитывал уже в этом году получить прибыль, но зачем? Один из кейсов с массой до сих пор пылился нетронутым в подвале этой лачуги, которую он лично спроектировал и выстроил с целью избавиться от комплексов!

Потому что на Альстре не имелось лесов, дожди шли исключительно в рамках санитарно-технических мероприятий, океаны перестали плескаться ещё во времена первого освоения, животные содержались лишь в зоопарках, биологических лабораториях, или бежали на нижние ярусы. Предатель убеждал себя: такую страну точно нельзя называть Родиной, однако в глубине души понимал, что занимается самообманом, и это не давало ему покоя. Оттого он и продолжал впиваться в горло конкурентам и врал своей совести, что когда-нибудь вернётся на фронтир и выкупит всю Панию, вырвет её из лап диктатора и надёжно защитит от любых угроз. По крайней мере, до тех пор, пока не узнал о её падении в результате прорыва Рубежа, работы по восстановлению которого он когда-то курировал. С тех пор мятежник не находил себе покоя и отдавал всё время работе. Но сейчас наконец можно было отдохнуть.

Изменник вышел из здания и отправился зажигать маяк — его умиротворяла последовательность действий для предотвращения катастроф, хотя рядом не проходили суда. Все корабли курсировали в других частях планеты, и могли либо отправляться в долгие унылые круизы, либо, за отдельную плату, разбиваться о скалы, причём клиенты должны были дрейфовать на обломках, пока не разуверятся, что помощь придёт. Персоналу приходилось искусственно красить яхты в ржавый цвет, ходить небритыми и учить наизусть сборник морских ругательств толщиной в ладонь, но «Мир грусти» оказался бешено популярным.

В его ногу ткнулась собака, где-то под дождём, наплевав на все правила, рыскал кот, волны обтачивали серые утёсы, достигавшие серебристого неба, под порывами раскачивались влагоустойчивые сосны. Что сказать, лучшие специалисты поработали с пейзажем, и теперь он вгонял любого человека в меланхолию. Но пропади пропадом вся эта планета, если он променяет такую жизнь на принадлежащие ему же райские уголки, где по золотому песку текут реки из вина, а генно-модифицированная закуска самостоятельно выбрасывается и сушится на берегу!

Слова хозяина были недалеки от правды. Сын Леонарда, сам того не ведая, отомстил за отца, и кара настигла преступника, сумевшего убежать за миллионы световых лет. Лотар всматривался в странное шевеление воды у горизонта, не мог понять, куда отхлынуло море и готовился встретить опасность лицом к лицу в тот момент, когда та уже обходила управляющего с тыла. В последнее мгновение он всё же опустил взор и разглядел нечто странное: материя под его ногами медленно рассыпалась на числа.

***

— Кардинально, — сказал преподаватель военной кафедры.

— Тривиально, — произнёс профессор чистой математики.

— Банально, — вставил свой веский комментарий декан отделения политологии.

— Гениально! — восхитился заведующий арсеналами и, по совместительству, хранитель всех взрывчатых веществ Эстивена-M.

Алексей направился к выходу, рассчитывая на заслуженный отдых. Его форма оказалась мокрой, порванной и запачканной кровью, сам он, несмотря на свою чешуйчатую броню, — побит и измотан. Однако такое скорое завершение последнего экзамена не могло не радовать: сессию он должен закрыть на «хорошо» и «отлично» и получить стипендию. Хотя математик не мог понять, зачем она таким могущественным существам, как он.

Его остановил окрик экзаменаторов:

— Молодой человек, вы сдали только практику, сейчас будут вопросы по теории.

Когда мальчик покинул аудиторию, он больше не считал, что находился в смертельной опасности на Нотааре. Мозг продолжал кипеть, руки уныло держали зачётку с тройкой. По крайней мере, его не отправили на пересдачу, где пришлось бы выполнять всё заново. Теперь он официально математик уровня P (практикант), по названию множества простых чисел. Чтобы подняться выше, надо было потратить века, если бы не козырь в рукаве: великий стержень. А сейчас обучающийся знал, где найти следующий. Зрение открылось неожиданно, как только над ним начертили букву.

Короткая поездка, и вот он стоит у памятника Первому Математику. Статуя вращается таким образом, что рука основателя Ордена всегда указывает в направлении Рэраки — планеты, где окончил свой путь правитель. И ведь очевидно: стержень заложен в основании монумента. Достаточно протянуть руку сквозь высшие размерности и достать его.

Клеонцы были склонны к мятежу с самого начала, не стоило оставлять северян в живых. Их планету стали именовать второй столицей, сын изначального владетеля построил им Малый Государственный Компьютер, ради них в центре Пеаннотии возвели крепость в виде чёрной дыры, и что в итоге? Они лишь притворялись, будто являются самыми верными продолжателями дела Алана-Ландау, а сами предали его уже через сто тысяч лет, да ещё и считают изменниками их, никитийцев!

Алексей склонился перед воином в тонкой сияющей броне. По крайней мере, так решили присутствующие. А сам он забрал цилиндр. Серый, покрытый письменами, ему самое место лежать у ног архитектора современного человечества.

Математик распростёрся ниц во второй раз. Его переполняло осознание грандиозности стоящей перед ним личности. Юноша поднялся и повторил боевой клич, на протяжении всей истории разносившегося по полям сражений, куда бы не пришёл свет технических наук. Раскатистое мощное «Рррааа!» зазвучало под сводами зала, посвящённого Физматскому Льву.

Глава 4

Храмы Шотаки купались в лучах заката. В высоких широтах темнело медленно, но нахождение спутника в фазе полнолуния делало наступление мрака неумолимым.