Можешь нанять юриста. Я готов обсудить твои встречные требования, если они будут адекватны. Ехал сюда, думал, мы поговорим, а ты невменяема. Диалога сегодня не выйдет.

– Не смей уходить к ним! – хватает меня за ворот рубашки.

– Наташ, я сейчас не отвечаю на твое высказывание исключительно из уважения к прожитым вместе годам. И я любил тебя, но ты сделала все, чтобы убить во мне это чувство. Сейчас жалею, что все эти годы у меня была только одна женщина. Не было бы так противно слушать твои обвинения.

– То есть это я виновата?

– Я тоже виноват, Нат. Но ты ведь знала, за кого выходила замуж. Прежде чем уехать, я спрошу: а ты меня больше боишься потерять или мои деньги? Не отвечай сейчас. Тоже подумай. А то ляпнешь на эмоциях, а я возьму, да и перепишу некоторые пункты соглашения.

– Дёма, – она тут же меняет стратегию и падает передо мной на колени. – Дёмочка, я умоляю тебя, не уходи к ним. Мы же семья. Не уходи. Я все забуду. Ты же мужчина, устал… Ну сходил налево. Бывает. Кто не гуляет сейчас, правда же? Дочку хотел. У нас будет. Я рожу тебе, Дём.

– Встань! – хватаю ее за плечи и дергаю вверх. – Прекрати этот цирк. Я сейчас вещи возьму свои и уеду. Ты пока здесь можешь оставаться. Дальше все будет зависеть от того, насколько тебя устроят мои условия.

– Ты думаешь я просто так тебя ей отдам?

– Наташ, ты запомни, – прижимаю ее к стене, – любой твой неверный шаг в сторону моего ребенка и Агнии, я перестану быть таким благородным, и ты поедешь домой с тем, с чем я тебя оттуда забрал. Ты знаешь, я свое слово держу и все еще надеюсь, что мы разойдемся тихо. И приберись здесь. У персонала сегодня и завтра выходные.

Оттолкнувшись от стены ладонями, сбегаю по ступенькам на первый этаж, наплевав на свои вещи. Распускаю весь домашний персонал по домам, запретив прикасаться к хаосу, который устроила жена.

Прикурив еще в гостиной, задерживаю дым в легких и выдыхаю только на улице. Голова кружится, меня все еще трясет. Дохожу до машины, сажусь на капот и курю с закрытыми глазами. В груди болит, затылок давит до тошноты, но я продолжаю глубоко затягиваться и глотать вязкую слюну.

– Воды принеси, – прошу одного из охранников. – Чет хреново мне.

– Может, врача, Демид Игоревич?

– Воды! Я непонятно сказал? – срываюсь на нем.

Убегает во флигель. Тащит оттуда полторашку с прозрачными капельками по бокам.

Ледяная…

Вода царапает и сжимает горло. Кажется, что смешивается с кровью и течет прямо по венам, поднимая на дыбы волоски на руках.

Звоню в службу безопасности, отдаю распоряжение, чтобы внимательно следили за всеми СМИ. Наташа вполне может шарахнуть меня чем-нибудь таким.

– Легче, Демид Игоревич? – рядом все еще крутится охранник.

Ни хрена мне не легче, но я не говорю ему. Чего бы выпить такого, чтобы отпустило? И врачу своему не звоню, он меня в больничку уложит, а меня дочка ждет. Я буду предателем, если не приеду.

Забираю с собой бутылку с водой, сажусь за руль. На работе столько нервотрепки нет, сколько дома, а там у меня тысячи людей по филиалам и офисам разбросаны! Может хреновый из меня руководитель, раз с одной бабой справиться не могу?

Перед глазами плывет, а если не плывет, то пляшут неадекватные черные точки. Как ехать? Сжать ягодицы и педаль в пол!

Сосредоточившись на Тасеньке, завожу тачку и очень аккуратно выезжаю на главную дорогу. Цепляю взглядом магазин с посудой. Развернуться бы теперь и никого больше не убить.

Нахожу подходящее место, кручусь, доезжаю до магазина, паркуюсь и глотаю успевшую нагреться воду. По лбу и под рубашкой пот. В зеркале шальные глаза. Бумажник надо найти.

Нахожу. Иду в магазин.

– Мне тарелка нужна, – с порога говорю продавцу. – Детская, со слоником.

– Вам обязательно со слоником?

– А я непонятно сказал? – рывком расстегиваю верхние пуговицы на рубашке. Одна отлетает куда-то под витрину.

– Сейчас поищем.

И целую вечность они там копаются у себя в закромах. Упираюсь ладонями в витринное стекло, оставляя отпечатки. Да что ж кроет-то так? Давление, что ли, шарашит? Откуда ему взяться? Мне ж сорокет всего! Гребаные нервы!

– Вот такой? – приносит мне комплект.

– Да! – довольно улыбаюсь. – Не знал, что к нему еще чашечка прилагается. У нас только тарелка была. Я беру.

Расплачиваюсь.

Вот так, детка. И никто не бил твою тарелку, а папа просто чашку тебе к ней нашел.

Сажусь в машину и снова кручусь на дороге. Муть то пропадает, то накатывает снова. Честное слово, сейчас доеду до своих и все же наберу врача. Я им в адеквате нужен, а не вот эта потная размазня с дикими глазами.

Криво паркуюсь во дворе. Смутно помню, как добираюсь до квартиры. Давлю на звонок. Слышу топот ножек за дверью и шаги Аси.

– Дёма, что с тобой? – выдыхает моя женщина, открыв дверь.

– Папа! Папа приехал! – визжит счастливая Таська.

– Вот теперь мне хорошо, – улыбаюсь как пьяный, оседая без сил на обувную стойку.

Глава 25. Я семью хочу, Ась

Агния

Он глаза закрывает, дышит тяжело. Выгоняю Таську из прихожей, ношусь по квартире в поисках своего телефона и дрожащими пальцами набираю единый номер экстренной службы.

– Что ты делаешь, Ась? – хрипит Дёма.

– Врача хочу тебе вызвать, – как назло телефон подвисает.

– У меня… – выдыхает. – В кармане штанов… мобильник. Там… номер моего врача. Не надо … скорую… Ему позвони.

Обшариваю его карманы, прикладывает палец, разблокирует мне его. Контакт оказывается открытым. Сам звонить хотел, но почему-то не стал. В панике мечусь из угла в угол, дозваниваясь до непонятно пока кого.

– Что стряслось, Соколов? – раздается в трубке.

– Это не Демид. Меня Ася зовут, а ему плохо, приезжайте, пожалуйста. Он просил именно вам позвонить.

Мы говорим минуту о симптомах, слушаю рекомендации, киваю. Высылаю врачу адрес съемной квартиры. Расстегиваю Демиду рубашку, бегу перебирать аптечку. Я не знаю, кто хозяин этой квартиры, но лично скажу ему спасибо за то, что она собрана на все экстренные случаи жизни.

Кладу Соколову в рот таблетку нитроглицерина. Засовывает ее под язык.

– Постарайся просто спокойно дышать, – прошу его.

Приоткрываю дверь в подъезд. Там окно открыто и сюда дотягивается свежий воздух.

– Мамочка, – из комнаты выглядывает мышонок. – Что с папой, он заболел?

– Да, малыш. Иди пока, посмотри мультики. Сейчас приедет доктор и вылечит твоего папу.

– А можно я лучше с