частично были арендованы сторонними организациями, такими как General Motors. Теперь завод был разделен на три части. В одной из них в 1934 году разместились цеха Mauser, в другой – цеха Durener Metallwerke, принадлежавшей концерну. В третьей части находились цеха собственно DWM.

Обновление затронуло и давно заброшенный завод DWM в Гретцингене под Карлсруэ, на котором в 1920-е годы так и не удалось наладить производство продукции гражданского назначения. Наконец там вновь можно было производить капсюли, чтобы, как в старые добрые времена, заряжать ими составные части патронов, изготавливаемые в Карлсруэ.

О том, с какой скоростью концерн перешел к производству оружия, говорит одна лишь смена его названия. Уже 29 июня 1933 года просуществовавшее 11 лет название Berlin-Karlsruher Industriewerke AG было заменено прежним – Deutsche Waffen– und Munitionsfabriken. Летом 1936 года компания официально утвердила возвращение старого названия, тем самым задокументировав свое обратное превращение в оружейную фабрику.

Несмотря на заявления, сделанные Квандтом после Второй мировой войны, в 1939 году он лично хвастался усилиями, которые приложил еще в донацистский период, чтобы концерн DWM остался важной составляющей оборонного комплекса страны. «Сохранение прежних интеллектуальных, экономических и финансовых возможностей предприятия в годы кризиса потребовало огромных усилий, – писал промышленник в предисловии юбилейной газеты. – Однако в результате нам удалось предоставить фюреру готовый завод по промышленному производству военной техники сразу, как только он пришел к власти».

И режим не преминул отблагодарить его. В 1939 году улица Гартенштрассе в Карлсруэ была переименована в Гюнтер-Квандт-штрассе. Накануне начала Второй мировой войны заказчики DWM всячески подчеркивали, как они довольны работой своего поставщика. «Deutsche Waffen– und Munitionsfabriken снова заняла соответствующее своему прошлому славное место в немецкой оружейной промышленности», – отметил в своей приветственной речи руководитель Управления вооружений сухопутных сил.

Итак, Гюнтер Квандт перезапустил заводы концерна по производству патронов. А в конце 1933 года он решил построить еще одну фабрику для изготовления специальных боеприпасов. В качестве производственной площадки он выбрал Любек, где DWM могла приобрести участок с собственным портом и железнодорожным сообщением. Работы по строительству завода начались спустя два года. Квандт расчитывал получить не просто еще один завод, а вывести DWM на позицию ведущего технологичного концерна немецкой оружейной промышленности. Завод в Любеке должен был выпускать высококачественные гильзы, а кроме того, разрабатывать новые средства уничтожения. Квандт объяснял правлению концерна, «что предприятие такого масштаба, как DWM, может закрепиться в первом эшелоне, только если в ходе своей исследовательской работы оно будет постоянно открывать новые области применения либо разрабатывать новые, более боеспособные модели и запускать их производство».

До сих пор DWM приходилось проверять действие своих боеприпасов на множестве испытательных полигонов. Теперь в Любеке у них появилась собственная огневая полоса протяженностью 1900 метров. Здесь открылся исследовательский корпус с лабораториями и опытными цехами. Компания даже создала отдел математиков, которые анализировали теоретические данные и совершенствовали производство боеприпасов.

Оружейный концерн Гюнтера Квандта практически с самого начала стал выгодоприобретателем процесса «ариизации». В 1936 году акции машиностроительной компании Henry Pels & Co. AG в Эрфурте были экспроприированы государством как еврейская собственность. В следующем году данное предприятие было присоединено к концерну DWM. Какую роль в этом процессе сыграл Гюнтер Квандт, неизвестно. Однако многое указывает на то, что он лично позаботился о присоединении к своей империи нового предприятия. Квандт стал председателем наблюдательного совета компании и сделал ее самостоятельным оружейным предприятием, на котором силами примерно 1700 сотрудников производились пушки.

Машиностроительная фабрика Генри Пельса была не единственным предприятием, вошедшим в империю Гюнтера Квандта благодаря «ариизации». То же самое произошло с электрохимической фабрикой Volt из Вердера-на-Хафеле. Ее собственник, талантливый химик еврейского происхождения Фритц Айзнер, сумел через Швейцарию перебраться в Великобританию. В 1937 году концерн AFA купил его предприятие за бесценок. А в 1938 году компания Durener Metallwerke, дочка DWM, поглотила компанию WeiBkopf & Co. из Вупперталя.

По мнению Йоахима Шольтюзека, Гюнтер Квандт прекрасно осознавал те причины, по которым он смог легко завладеть чужой собственностью. Он не принадлежал к числу тех немногих покупателей фирм, которые стремились в полной мере исполнить свои обязательства по отношению к бывшим собственникам. Напротив, как и большинство других, он «сознательно и безжалостно использовал бедственное положение еврейских предпринимателей для поглощения их имущества».

Сложно сказать, был ли Гюнтер Квандт антисемитом. В первые годы своей деятельности в Берлине он сотрудничал с банкиром немецко-еврейского происхождения Якобом Гольдшмидтом. Кроме того, в наблюдательных советах DWM и Durener Metallwerke он в течение многих лет работал бок о бок с коллегами-евреями. Однако после прихода к власти нацистов Гюнтер Квандт определенно участвовал в притеснении евреев. В октябре 1933 года он высказался за исключение евреев из Объединения берлинских коммерсантов. Из принадлежавших ему предприятий немецкие евреи также должны были исчезнуть.

Вместе с тем было и дело Сакса. Георг Сакс, металлург по образованию, преподавал во Франкфурте и руководил лабораторией в металлургической компании. В 1935 году он был исключен из педагогического состава университета по причине «неарийского происхождения». Тогда при содействии одного своего бывшего докторанта он смог устроиться в Durener Metallwerke, став, таким образом, частью империи Гюнтера Квандта. Квандт назначил его заместителем члена правления. Неизвестно наверняка, знал ли Квандт о еврейском происхождении Сакса. Историк Шольтюзек считает это «скорее маловероятным».

После того как в мае 1936 года в дело вмешалась Администрация округа Большой Берлин, Сакса отстранили от должности. Он попросил Квандта обсудить с ним причины его увольнения. Промышленник, ценивший Сакса за его квалификацию, помог ему, финансово обеспечив его отъезд. Перед самым отъездом он даже навестил Сакса в его квартире в Дюрене.

Жена Сакса позже говорила, что тогда Квандт «действительно выручил» их. Сакс перебрался в США и, будучи признанным во всем мире ученым, смог продолжить там свою карьеру. После войны он помог Квандту пройти процедуру денацификации, письменно заверив, что промышленник оказал ему «щедрую финансовую поддержку». В личном письме к своему старому знакомому в Германии Сакс писал о времени правления нацистов: «Что за свиньи были у власти», а также говорил, что Квандт «всегда правильно себя вел».

Возможно, данная ситуация подтверждает то, о чем сам Гюнтер Квандт позже писал в своих мемуарах. В личных отношениях предприниматель предпочитал следовать собственным моральным принципам, а не политической линии партии, и в этом он ничем не отличался от огромного числа своих современников. Что же касалось деловой сферы, то здесь законы нравственности сразу переставали действовать, если мешали Квандту использовать новые возможности, развивать бизнес, выталкивать с рынка конкурентов или получать больший доход.

Глава 7

Беспринципная нажива

Гюнтер Квандт – производитель оружия в гитлеровском рейхе

Уинстон Черчилль, бесстрашный британский премьер-министр, утверждал после Второй мировой войны: