– Да… А что это еще?

– Ладно… Я вот о чем подумал: давай сделаем так – я схожу куплю билет и принесу тебе сдачу.

– Да оставь себе, – сказал Виктор.

– Нет. Ты и так много для меня сделал. Я только туда и обратно… Подождешь?

– Да оставь себе! Это же мелочь!

– Нет – я хочу вернуть тебе сдачу. Это что-то вроде принципа. Подождешь? Дело совсем не в деньгах.

– Ну хорошо, – Виктор пожал плечами и облокотился о машину. – Подожду.

Антон быстро поднялся по ступенькам к небольшому заданию вокзала, выкрашенному в немаркий серый цвет. Открыв тяжелую дубовую дверь, он словно оказался в мраморном склепе. Только вместо убитых горем родственников покойного тут были пассажиры. А сам покойник тяжело стоял на постаменте в центре зала, вытянув руку вперед, в пустоту.

«Ленин живее всех живых» – было написано на памятнике.

Антон подошел поближе и задрал голову. Памятник поражал своими размерами. Ладонь Ильича была с голову Антона. Все остальное тоже было гигантским, но на него тут, похоже, никто не обращал внимания. Люди, сидя на скамейках, скучали в ожидании своих поездов. Они, как и Антон, казались лилипутами.

– Ленин живее всех живых, – пробормотал Антон, – что за чушь?

И вдруг Антону показалось, что статуя подмигнула ему, как когда-то Сталкер.

Сталкер! Это он все подстроил!

– Сука! – громко сказал Антон в звонкую пустоту. Эхо быстро вернулось.

Антон повернул голову, посмотрел по сторонам, и ему захотелось заорать еще громче – во все горло в этом холодном склепе, в этом царстве мертвых, в этом городе – но он только крепко зажал рукой себе рот.

Зачем? Кому это надо?

Он отошел в сторону и стал украдкой разглядывать людей, собравшихся в здании вокзала. Все они были плохо одеты в старомодную, лишенную ярких красок одежду. Нет – одежда на них была новая, но какая-то выцветшая… Они сидели молча, как на похоронах, и не смотрели друг на друга, словно пребывая в глубокой скорби. Один человек читал помятую газету. Антон не стал подбегать к нему перепроверять дату – все и так было понятно.

Но все же, как бы ни был Сталкер умен, все предусмотреть он не мог! Надо только найти его ошибку, и тогда вся эта конструкция, построенная с таким изяществом, рухнет! Так и только так! – решил Антон.

Он вытащил руки из карманов растянутых до неприличия тренировочных брюк, подошел к кассам и протянул в окошко три рубля.

– Один билет на ближайшую электричку до Москвы, – сказал он, пытаясь улыбнуться. – Эти подойдут? Других денег нет.

Молчание.

Улыбка.

– Выпил?

– Нет.

Кассир опустила глаза, отсчитала сдачу и вместе с билетом положила ее перед Антоном. Он взял билет и деньги и отошел в сторону. Посмотрел на билет. Там стояла дата – 30 апреля 1975 года.

– Ладно, – сказал себе Антон. – Игра продолжается. Мой ход.

Он вышел на улицу и спустился по ступенькам к Виктору. Тот поправил кепку на голове и спросил:

– Все нормально? Купил билет?

Антон спросил без обиняков:

– Слушай, ты Кафку читал?

– Нет. А кто это?

– Классик марксизма-ленинизма.

– Нет. Не читал.

– А зря. Мне понравилось!

– Что?

– Все! Все, что вы со мной сделали.

– Не понял…

– Как вы Кафку сделали былью. Лично для меня. Персонально.

– Ты о чем?

– А о том, что я не пони.

– Ты – не пони! – утвердительно заметил немного удивленный Виктор.

– Да, я не маленькая лошадка, которую водят под уздцы и на которой так любят кататься маленькие дети…

– Нет, я… я не понимаю…

– Сейчас поймешь! Смотри, видишь вон того мужчину, – Антон показал рукой на человека, только что прошедшего мимо них к вокзалу с чемоданом в руках. – Вон того – хорошо одетого, с чемоданом?

– Ну, вижу… и что?

– На нем заграничные шмотки! Тут таких не купишь! И чемодан новый, пластиковый.

– Ну, да… и что?

– Он не с вами!

– Он – не с нами, – сказал Виктор абсолютно серьезно.

– И тут вы прокололись. Смотри внимательно!

Антон повернулся и побежал за мужчиной. Тот уже зашел в здание вокзала. Виктор последовал за ними. В центре зала Антон настиг незнакомца.

– Скажите, пожалуйста, который час? – обратился к нему Антон вежливо.

Мужчина посмотрел на часы:

– Два тридцать пять, – ответил он дружелюбно.

– А какое сегодня число?

– А вы не знаете, молодой человек?

– Я забыл.

– 30 апреля.

– Отлично. Теперь осталось разобраться с годом…

Антон бросил взгляд на Виктора. Тот стоял, облокотившись о мраморную колонну, недалеко от входа.

– Какой сейчас год? – спросил Антон.

– Вы что, издеваетесь?

– Нет. Я забыл и год.

– Тысяча девятьсот семьдесят пятый.

Антон схватил мужчину за лацканы плаща и заорал ему в лицо:

– Хватит врать! Я буду спрашивать, а ты будешь отвечать! Иначе убью! Год?

– Семьдесят пятый, – испуганно пробормотал мужчина.

Антон стал трясти его так, что у того болталась голова, как у китайского болванчика, и казалось, что она сейчас оторвется и покатится, как мяч, по полу.

– Ответ неправильный! Жить хочешь?

– Да.

– Еще раз соврешь – задушу!

– Не бейте… не бейте меня, пожалуйста…

– Месяц? Год? Число?

– Март… нет апрель. Тридцатое апреля.

– Год?

– Семьдесят пятый…

– Ах ты сволочь! Тебя Сталкер научил так отвечать? Говори! Сталкер?

Антон повалил мужчину на пол, сел на него сверху и стал хлестать руками по щекам:

– Назови год! Еще раз назови год!

– Семьдесят… семьдесят пятый…

Антон размахнулся и хорошенько ему врезал. Шутки кончились, теперь все серьезно, решил он.

– Неправильно! Еще раз! Какой год?

По лицу мужчины потекли слезы. Он плакал, как ребенок. Это еще больше разозлило Антона. Он врезал ему с другой стороны и почувствовал сильную боль в руке. Вокруг уже собрались люди и молча смотрели за происходящим. Но никто не осмеливался вмешаться. Виктор качал головой, спрятавшись за мраморную колонну. Лицо его покрылось потом. За стенами гудел скорый поезд.