– А какой?

– Турбо. С керамическими тормозами. Кучу денег отдал.

– Видишь, все проясняется, – майор понимающе кивнул головой и посмотрел на капитана. Тот ответил таким же кивком.

– Я Сталкеру десять тысяч зеленых заплатил, – сказал Антон тихо, – если вам это интересно.

– Чего? – удивился майор.

– Долларов.

– А откуда они у тебя? – в свою очередь спросил капитан.

– Заработал.

– Где заработал?

– Как – где? В своей компании. «Инвест Ренессанс». Я там директор.

Капитан посмотрел на майора и покачал головой:

– Товарищ майор, это не наш клиент.

– Думаешь, это один из тех, кто сбежал на днях из психушки?

– Думаю, один из них. Так точно.

– Похоже.

Майор встал, отвернулся и посмотрел в окно.

– А говорили, что они не буйные…

– Этот буйный!

– Надо вызывать санитаров, – сказал майор, разглядывая что-то за окном. – Звони в психиатрическую клинику, скажи – один нашелся. Правда, лицо – не кондиция. Пускай забирают.

– Подождите! Не надо санитаров. – Антон вскочил со стула. – Я все вам расскажу.

Майор обернулся.

– Молодец, – сказал он. – Пиши, капитан.

Тот достал новый протокол допроса:

– Имя?

– Антон.

– Фамилия?

– Радимов.

– Отчество?

– Александрович.

– Год и место рождения?

– 1976-й. Москва.

Майор повернулся и строго кивнул капитану:

– Все, хватит! Вызывай санитаров.

– Постойте. Не надо санитаров, – закричал Антон. – Мне всего лишь надо попасть в Москву. Там все сразу прояснится.

– А почему здесь все не может проясниться?

– Я оказался в центре заговора, – тихо ответил Антон. – Сталкер и его компания…

Капитан и майор снова понимающе посмотрели друг на друга.

– В Москву… в Москву… – произнес мечтательно капитан. – Как в пьесе Чехова.

– «Три сестры», – добавил Антон, не поднимая головы.

– А ты, я вижу, образованный. – Майор сел на свое место.

– Я нормальный. Дайте мне сделать один звонок. Только один. Как в Штатах.

– Бывал в Штатах? – спросил капитан.

– Пару раз всего…

– Понятно.

– Мне там не понравилось.

Милиционеры переглянулись.

– Мы люди добрые, – сказал майор, глядя на Антона, – добрые и отзывчивые на чужую боль. Так, капитан?

– Да, товарищ майор.

– Звони. – Майор развернул и пододвинул к Антону дисковый телефон.

Антон помялся немного, поднял глаза на майора и произнес:

– Не хочу показаться невежливым…

– В чем дело?

– А можно с мобильного позвонить?

– С чего? – переспросил капитан.

– С мобильного телефона.

Майор покачал головой. У него поднялось давление и стало давить виски. Он не любил допросы. Его страстью была и остается живопись. В какой-то момент он даже захотел нарисовать голову Антона и добавить его в свою коллекцию, где уже были начальник отделения милиции, секретарь обкома и несколько колхозников. Майор мечтал создать широкое полотно своих современников, с кем довелось работать и жить.

– А почему с этого нельзя позвонить? – Капитан кивнул на аппарат, стоящий на столе.

Антон чувствовал глупость своего положения, но врать ему не хотелось, и он сказал, что думал в этот момент:

– Я ему не доверяю…

– Не доверяешь?

– Нет, – твердо сказал Антон.

– А птицам, скамейкам… деревьям доверяешь? – спросил капитан.

– Вы меня не поняли. Я говорю абсолютно серьезно.

– Я понимаю, что ты серьезно, – заметил майор. – Мы тоже не в игрушки играем.

– Вы не хотите меня слушать. Я же вижу…

– А мы что сейчас тут делаем? – спросил капитан.

Антон опустил голову. Он давно не чувствовал себя таким несчастным. Майор встал, обошел стол и положил руку на плечо Антону. По-доброму так, по-отцовски…

– У тебя есть мама? – спросил он.

Антон поднял голову:

– Что?

– Мать твоя еще жива?

– Да.

– Скажи ее номер. Я сам наберу.

– 8-495-240-3202.

Майор снял трубку и набрал номер, прислонил к уху. Подождал немного. Потом дал трубку Антону.

– Говорить будешь?

Антон покачал головой:

– Нет, – ответил он, зная, что там тишина.

Майор бесстрастно кивнул, положил трубку на рычажки и прошелся по кабинету. Он думал об Антоне и о том, что перед ним сейчас раскрывается во всей полноте удивительно интересный характер. Он бы мог его нарисовать в стилистике Ван Гога. Тот ведь тоже был безумен. Отрезал ухо, послал любимой женщине… Но рядом с портретом первого секретаря обкома портрет безумца… Нет! Майор отбросил пустые мечты. Он обернулся и посмотрел на Антона:

– Сейчас приедут врачи, – сказал он, – сделают укол, и ты успокоишься. А я позабочусь, чтобы у тебя была хорошая одноместная палата с толстыми решетками на окнах, из которой ты не вырвешься и не будешь больше бросаться на людей.

Антон молчал.

Майор устало сел за свой стол и нажал кнопку звонка. Вошел сержант.

– Забирай, – сказал капитан сержанту немного брезгливо.

Тот приблизился к Антону. От него сильно пахло чесноком и рыбой.

– Встать. Руки за спину. Пошли.

Антон поднялся и молча вышел из кабинета.

Снова коридор. Снова протертый линолеум. Снова «обезьянник».

Когда сержант ушел, закрыв клетку, Антон проводил его глазами, сжал руками холодные прутья решетки и простоял так, словно впав в ступор, до приезда санитаров из психиатрической больницы.

Психиатрическая клиника была на другом конце города. Пока ехали, Антон смотрел в маленькое окошко. По дороге он вновь видел то, что и утром, – флаги, транспаранты и мрачные лица членов Политбюро Коммунистической партии. На центральной площади Ленин рукой указывал путь к светлому будущему. Похоже, что все, кроме Антона, были – за.

Машина, прыгая на кочках, заехала за железный забор, на территорию больницы и остановилась. При этом все как по команде качнулись вперед, словно в молитве.