На следующий день Антон сидел в чистой белой смирительной рубашке на стуле перед врачом и щурился. В окно било яркое солнце. Позади него стоял санитар, скрестив руки на груди. Здоровый, откормленный боров.

– Как спали? – спросила врач.

– Я спал?

– Почти двенадцать часов проспали.

– Мне кажется… я просто отсутствовал, – сказал Антон, – то есть меня не было здесь… Понимаете, о чем я говорю?

– Это действие лекарства.

– Я ничего не помню.

– Ваш мозг отдыхал.

Антон попытался подвигать руками, но у него ничего не вышло. Он выразительно посмотрел на врача и улыбнулся, давая понять, что смирительная рубашка будет мешать их беседе. Но голубые глаза врача стали еще холоднее. Антон кожей почувствовал ее профессиональное равнодушие.

– Можно меня развязать? – спросил он.

– А вы будете вести себя смирно?

– Буду. Я уже изучил местные правила.

Санитар за спиной Антона усмехнулся и довольно переступил с ноги на ногу. Это была похвала в его адрес.

– Развяжите его.

Врач кивнула санитару. Тот сделал шаг вперед, развязал смирительную рубашку, завязанную на спине Антона, и отошел назад ровно на один шаг. Скрестил руки на груди.

– Так лучше? – спросила доктор.

– Лучше.

– Ну, вот и хорошо.

– Спасибо.

Врач открыла историю болезни и на некоторое время углубилась в нее. Потом подняла глаза на Антона:

– Вас доставили к нам из милиции. Но вы не из нашей больницы. Они что-то напутали.

– Конечно, напутали! – оживился Антон. – Я вообще не из больницы.

– То есть вы хотите сказать, что вы совершенно нормальный и у вас нет никаких проблем с психикой.

– Конечно! Недавно я сделал полное медицинское обследование, которое подтвердило, что я абсолютно здоров.

– Что это было за обследование?

– Всех органов и функций. Я даже томографию мозга сделал.

– Зачем?

Антон помолчал немного. Ему не хотелось этого говорить, но пришлось:

– Я думал, что у меня опухоль в мозгу…

– Понятно, – заметила врач, нагнула голову и пять минут что-то писала в историю болезни. Потом отложила ручку и подняла глаза на Антона.

– У вас нет паспорта.

– Нет.

– А где он?

– Я его потерял.

Она кивнула головой и продолжила сухо и бесстрастно говорить, чеканя слова, словно пишущая машинка:

– Вы несколько раз нападали на улице на людей, а вчера днем набросились на персонал больницы. Один наш сотрудник серьезно пострадал. У него вывихнута рука.

– Это санитары на меня набросились. Я всего лишь хотел поговорить с врачом.

– Вы отказывались переодеться в пижаму.

– Зачем мне переодеваться в пижаму?

– Такой порядок! Так ходят все больные. Вы против порядка? – Она посмотрела в глаза Антона холодным убийственным взглядом.

– Я не против порядка. Но я не больной.

– Хорошо, – сказала врач, – давайте теперь перейдем к делу.

– Давайте.

– Вы не отрицаете, что в последнее время без всякой причины нападали на незнакомых людей?

Антон покачал головой:

– Не отрицаю.

– Вы были в состоянии алкогольного опьянения?

– Нет.

– Вы принимали в последние время какие-нибудь лекарства или средства?

– Принимал.

– Что именно?

– Какие-то успокоительные таблетки. Капсулы. Три раза в день.

– Зачем вам успокоительные таблетки, если вы, как сказали, здоровы?

Антон опустил голову и подумал – не стоило разбрасываться словами, когда все сказанное оборачивается против тебя. Похоже, эта врачиха была конченой сукой. Возможно, она ставила опыты на больных людях. Возможно, она пила их кровь. Возможно, что еще похуже… Он поднял глаза.

– Какое-то время назад мне показалось, что со мной что-то не так, – сказал Антон.

Врач помолчала, взяла в руки ручку, но писать не стала. Постучала ею по столу.

– Что не так? – спросила она.

– Не знаю. Правда…

– А что сказал ваш врач?

– Что это обычное переутомление.

– Какой препарат он вам выписал?

– Ксанакс.

– Ксанакс?

– Да.

– Я не знаю такого препарата.

– Оно импортное.

– Я знаю все импортные средства. Такого нет.

– Значит, я спутал название.

– Угу… понятно…

Она опять что-то написала в историю болезни. Видимо, еще один убийственный диагноз. Потом подняла голову:

– В последнее время у вас были травмы, сотрясения мозга?

Пауза.

– Да.

– Вы теряли сознание?

Пауза.

– Да…

– Вы злоупотребляли спиртными напитками?

Пауза.

– Да.

– Вы знаете, какое сейчас время года?

– Конечно. Весна.

– А год?

Антон задумался:

– Год?

– Какой сейчас год?

– Если я отвечу вам неправильно, вы сочтете меня психом. Так?

– Допустим.

– А можем мы поступить иначе? Я назову два числа, всего два числа, и вы мне скажете, какое правильное. А дальше будет видно, есть ли смысл нам продолжать разговор. Может, действительно я сошел с ума или что-то со мной не так…

– Хорошо, назовите.

– Есть всего два варианта ответа на этот вопрос. Сейчас либо 2008 год, либо… 1975-й.

– А вы что думаете?

– Что один из них – правильный.

– Да.

– Скажите мне правильный ответ, – попросил Антон.

– Сейчас 1975 год.

Антон опустил голову и, крайне расстроенный, покачал головой:

– Я не сумасшедший, но говорить нам, похоже, больше не о чем. Все будет без толку.

– Почему?

Он поднял глаза и сказал твердо:

– Потому что сейчас апрель 2008 года…

Врач поднялась со стула, прошлась по кабинету и встала у окна. Обернулась и равнодушно посмотрела на Антона: