– Какой сейчас год? – заорал Антон в лицо мужчине в очередной раз.

У того что-то забулькало во рту, и ответить он не смог. Он что-то неразборчиво пробубнил себе под нос разбитыми губами и замолчал. Потом плотно закрыл глаза.

Антон сидел над ним с поднятым кулаком.

Кто-то в толпе закричал тонким голосом:

– Милиция! Кто-нибудь, позовите милицию!

Антон одумался, затравленно посмотрел по сторонам и стал выворачивать карманы мужчины в поисках мобильного телефона. Но там его не было. Ни в плаще, ни в пиджаке, ни в кармане брюк.

– Где твой мобильный? – закричал Антон. – Где он?

– Я… я не знаю.

Антон нашел кошелек, открыл его и вынул советские деньги.

– Это что? – спросил он негромко, подняв голову.

– Деньги, – прошептал мужчина.

Антон врезал ему оплеуху с левой. Сильно и резко. Голова мужчины дернулась. Он зажмурился и ждал следующего удара. На его щеке появилось большое красное пятно от кулака.

– Это что? – заорал Антон.

– Забирайте, забирайте все, – захныкал человек, не открывая глаз.

Красное пятно на его лице росло и растекалось, как лужа.

Антон подбросил вверх ворох советских денег. Красные, зеленые и желтые ассигнации запорхали в воздухе над головой, как яркие бабочки.

– Что забирать?

– Мои деньги…

– Какие это деньги? Ими только жопу подтирать!

Деньги кружили и падали вниз, устилая пол.

– Простите… простите меня, – заскулил мужчина.

– Позовите милицию! – кто-то крикнул из толпы уже громче.

Антон обвел всех округлившимися сумасшедшими глазами. Люди молча смотрели на него. В их лицах читался страх. «Что же со мной происходит? – подумал Антон. – Они смотрят на меня как на зверя. А на самом деле они – звери, а я – жертва. Меня загнали, загнали…»

Виктор покачал головой и надвинул кепку на глаза. Ему трудно было смотреть на эту агонию.

– Да кто-нибудь скажет мне правду? – закричал Антон в последний раз и вскочил на ноги. – Какое сегодня число? Какой год?

И тут толпа расступилась, и на Антона бросились сразу несколько милиционеров, кинули на пол и стали крутить руки…

– Какой год? – хрипел Антон.

Милиционеры подхватили его на руки с двух сторон и поволокли наружу. Люди молча расступились. Кто-то открыл дверь. Виктор отвернулся. Антон пытался вырваться, но ничего не вышло. Мужики попались сильные и злые.

На привокзальной площади его грубо запихнули в милицейский «уазик» и с сереной и мигалками повезли обратно в город.

Антон поелозил задницей по скамейке и прижал лицо к холодному стеклу. Тупо смотрел наружу. Из левого глаза по щеке медленно покатилась слеза.

Теперь он уже не был беспечным туристом.

В районном отделении милиции Антона первым делом сфотографировали и взяли отпечатки пальцев. Он больше не сопротивлялся – не имело смысла. Потом его запихнули в «обезьянник». Там он провел около пяти часов в полном одиночестве. Сидел на деревянной скамейке с прикрученными к полу ножками, ходил взад-вперед, как узник Гуантанамо, пытался отжиматься, чтобы не потерять форму. Потом пришел толстый сержант и повел его на допрос по длинному коридору с потертым линолеумом. Антон обрадовался – все-таки какое-то разнообразие.

Сержант завел его в небольшой кабинет с портретом Дзержинского на стене и усадил напротив еще более тучного майора. Тот поднял голову и посмотрел на Антона. Вдобавок к перевязанной голове на лице Антона прибавилось еще несколько синяков. Но в любом случае в этом кабинете он выглядел уместно.

– Имя? – спросил Майор.

– Антон.

– Фамилия?

– Радимов.

– Отчество?

– Александрович.

– Год и место рождения?

– 1976 год. Москва.

В кабинет зашел капитан и сел за другой стол.

– Извините, товарищ майор, – сказал он, – опоздал.

– Год и место рождения? – повторил майор, переведя взгляд.

– 1976-й. Москва.

Майор и капитан посмотрели друг на друга.

– Издеваешься? – спросил майор.

– Нет.

– Тогда смотри сюда.

Он повернул стоящий на столе календарь к Антону. Там была открыта дата – 30 апреля 1975 года.

– Еще раз – год и место рождения. И без глупостей, на тебе уже разбой сидит.

– 1976-й. Москва.

Капитан встал и подошел к Антону.

– Парень, – сказал он, положив руку ему на плечо. – Мы все равно узнаем, кто ты, откуда и что натворил… Лучше начинай говорить правду.

– Я и говорю.

– Пил сегодня? – спросил майор.

– Нет.

Капитан вернулся на свое место. Они с майором играли в доброго и злого полицейского.

– А вообще?

Антон пожал плечами:

– Раньше бывало, но теперь я борюсь с этим. Серьезно…

– Правда, борешься? – спросил капитан.

– Да.

Майор глубоко вздохнул и отвернулся. В кабинет зашел сержант с папкой в руках.

– Вот, товарищ майор, – сказал он и положил папку на стол.

Майор взял ее в руки и раскрыл. Сержант вышел из кабинета. Капитан зевнул – вся эта ежедневная рутина с алкоголиками его достала.

– Еще одно нападение и разбой. Твоих рук дело? – спросил майор, подняв глаза на Антона.

– О чем вы?

– Старик на «Волге».

– Нет. – Антон покачал головой.

– Ладно. Мы устроим опознание. Спешить нам некуда, – равнодушно произнес майор и захлопнул папку.

Антон опустил голову и сказал:

– Меня подставили.

– Кто? – оживился капитан.

– Вы знаете кто…

– Нет, – сказал участливо майор. – Расскажи.

– Сталкер.

– Какой Сталкер?

– На джипе.

– На каком джипе?

– На большом, черном. «Линкольн Навигатор», с тонированными стеклами. 199-й регион. Другие цифры не помню.

– Ага, понятно, – сказал капитан.

– А сам на чем ездишь? – спросил майор мягко.

– Чаще всего на «Мерседесе» S-класса. Но есть еще «Рэндж Ровер» и «Порше 911».

– «Порше 911»?

– Да, «Порш». Но не такой, как у всех.