– Как подглядывать в гостиничную камеру наблюдения?

– Да это еще ерунда. – Она подвинулась, предоставив Дарси возможность усесться рядом с ней. Он не хотел придвигаться особенно близко, но это как-то получилось само собой.

– И чему же еще он тебя научил?

– Да много чему. – Ее глаза были ярко-зелеными, как листва деревьев в далеком краю, где прошло его детство. Ника снова бросило в жар, потом в холод. В Таблисе было проще. Там они просто дружили, и соблюдать дистанцию с трудом, но все же получалось. Однако после недавнего поцелуя держать себя в руках становилось невозможно. Как он ни старался думать о чем-то другом, поцелуй снова и снова всплывал в памяти.

– Ну, что еще скажешь о Ландри и Бойле? Ты работала с обоими, тебе и решать, кем мы займемся.

– Понятия не имею. Ландри подозрительнее, но я и знаю его хуже. С Бойлом я работаю почти год, и мне он кажется порядочным человеком, хотя и самовлюбленным занудой. Но, с другой стороны, агент и должен быть скрупулезным. Ландри же вообще ничего не интересовало. На редкость флегматичный тип. Холодный, как рыба.

– Ава Трент, похоже, разделяет твою точку зрения.

– А Оливия Шарп? Она какого мнения?

– Она заметно напряглась, когда я попытался обсудить Ландри. Вообще, она довольно странная. Хотел бы я познакомиться с ней поближе.

– Насколько ближе?

Маккенна, конечно, шутила, но в ее ироничном тоне Дарси уловил нотки ревности.

– Мне интересен ее внутренний мир.

– А снаружи она тебе не понравилась?

– Чуть меньше, чем ты.

Маккенна сморщила нос:

– Наверное, высокая?

– Просто амазонка!

– И худая?

– Слушай, – не выдержал он, – какое отношение это имеет к расследованию?

– Самое прямое.

– Она – не ты. Все другие женщины – не ты.

– До чего философская мысль. Кстати, где мой блокнот?

– Записывай, записывай. Твой приятель Напильник тебе такого не расскажет.

– Топор, Дарси, Топор. – Она оторвала взгляд от ноутбука и посмотрела ему в глаза. – Как они все мне надоели! Хочу послать все к черту и просто радоваться жизни.

– Сейчас разберемся, кто тебя подставил, и можно начинать, – пообещал Дарси. – Есть идеи?

– Думаю, мы займемся и Ландри, и Бойлом. Пообщаюсь с обоими, назначу встречу, и, по идее, оба должны привести подкрепление. Кто явится один, тот играет не по правилам.

– А если подкрепление притащат оба?

– Значит, никто из них не крыса.

– Чересчур опасно.

– Ну и пусть. – Маккенна тряхнула огненными кудрями. – Сидеть и ждать мне до смерти надоело. Пора действовать. – Она хотела спрыгнуть с кровати на пол, но Дарси поймал ее за руку. Она обернулась и посмотрела на него. Карие глаза расширились и потемнели. Воздух стал горячим. Она попыталась высвободиться, но тут его рука обвила талию Маккенны. Ее губы задрожали.

– Дарси.

Его объятия стали крепче, и она уже не могла вырваться. Да и не хотела. Могла только обхватить руками его бедра.

– Не делай глупостей, – пробормотал он.

– Хочешь меня от них отвлечь? – прошептала она нежно.

– А поможет? – поинтересовался он, прежде чем прижаться губами к впадинке на ее шее.

– Попробуй, – предложила она и повалила его на кровать.

Легко сказать «не делай глупостей»! А если она не может перед ними устоять? Всю жизнь ее несло навстречу приключениям. Словно дикий заяц, она рвалась к неизведанному, не чуя под собой ног.

Мать всегда учила Маккенну быть осторожной. Дикие зайцы попадают в ловушки. Их давят машины, съедают хищники. Они бегут, сами не зная куда, и умирают неизвестно за что.

Но как прекрасен их свободный легкий бег! Как прекрасна вольная жизнь! Сердце бьется в груди, переполненное ужасом и восторгом.

Маккенна чувствовала себя одержимой. Дикой. Ведь она же не собиралась сдаваться под его напором! Почему же теперь сама поддалась эмоциям?

В его глазах бушевал огонь. Но они были наполнены не просто желанием. В них светилась нежность и забота. Теплота, которой ей так не хватало.

Он был прекрасен.

– Мы не должны этого делать, – шептала она, прижимаясь ближе к нему, бешено, со всей скопившейся за долгие годы страстью целуя его. – Мы не должны этого делать, – повторяла она снова и снова, исследуя его тело, задыхаясь от вида рельефных жестких мышц, впиваясь ногтями в его спину, дрожа от невыносимого желания.

Строгий голос мамы, не смолкавший в голове, становился все тише и тише.

– Мы не должны были этого делать, – сказала она потом чуть слышно, глядя в потолок, где тускло мигала лампочка. Нахлынувшая на нее волна счастья сменилась мучительным раскаянием.

– Да, весьма беспечно с твоей стороны, – согласился Дарси и подмигнул ей.

– Все это ужасно некстати, – пробормотала она. – Мы в опасности, и совершенно непонятно, что ждет впереди.

– Не все ли равно? – отмахнулся он. – В Таблисе все было еще хуже. Но мы были вместе, и это давало мне силы двигаться дальше. Потом моя жизнь стала спокойнее и размереннее, но я ужасно скучал по тебе.

– Я тоже. – Она повернулась к нему. Тусклая лампочка чуть освещала его красивый профиль. – Ты серьезный и вдумчивый, а я беспечная и глупая. Но мне тебя так не хватало.

Их глаза встретились, карие и зеленые.

– Глупая ты моя, – прошептал он ласково. – Глупая неотесанная деревенщина. Что бы я без тебя делал?

– Умер бы со скуки. И я тебе не деревенщина!

– Самая настоящая деревенщина. И это хорошо. Твой характер твердый, как скалы. Ты храбрая, как горные жители, каждый день смотрящие в лицо опасности. Упрямая, упорная, сильная. А еще в тебе нет ни капли от дурацкой сентиментальности.

Она смахнула слезу:

– Насчет последнего не уверена.

Он улыбнулся и поцеловал ее затылок.

– Скорее бы все решилось! Противно чувствовать себя жертвой медвежьей травли.

– Все будет хорошо. Может быть, позовем на помощь Квина?

Она покачала головой:

– Квин гнет свою линию. Ты сам это прекрасно знаешь.

– Само собой, но его линия пересеклась с нашей.

– А если нет? И потом, среди вас тоже завелась крыса. Весьма показательно, что подозревают именно тебя.

– Не только.

– Кого еще?

– Ансона Дотри. Только он, я и Квин знают информацию об агенте под прикрытием, работавшем с нашей организацией. Этой женщине удалось остаться в живых, но ей пришлось покинуть Теннесси.