— Зависит от того, намеренно вы это сделали или случайно. Если случайно, больше чем на почетный диплом не потянете. Так как все-таки обстоит дело? Может, мне замолвить для вас словечки?

— Я не… извините, меня призывает дама.

Я наклонился, ухватил протянутую руку Медлин, поднатужился, распрямился и выдернул ее из воды на мрамор.

— Вы, оказывается, такой большой и сильный, — похвалила она. С нее струйками стекала вода. — Поздравляю!

— Вот с этим? Подумаешь, да если надо, я бы вытащил и первую толстуху мира…

— Да не с этим! С тем, что отвертелись от тюрьмы. Как вам это удалось?

Я отмахнулся:

— Просто у меня на окружного прокурора есть компромат.

— Правда? Идемте, посидите рядышком, пока я буду сохнуть, и все мне расскажете.

Она пошла к поросшему травой склону и растянулась на нем, а я устроился рядом. Плыла она, как на соревнованиях, но совсем не запыхалась, а грудь ее, прикрытая лишь в самых существенных местах, вздымалась и опускалась плавно и легко. Даже зажмурившись от солнца, она знала, куда я смотрю, потому что благодушно сказала:

— Я расширяюсь на три дюйма. Если для вас это много, я буду больше курить и сгоню излишки. Правда, что, когда машина сбила Луиса, за рулем сидели вы?

— Нет. Не виновен.

— Тогда кто же?

— Пока не знаю. Спросите меня завтра и вообще спрашивайте постоянно. Позвоните моей секретарше и договоритесь, что будете звонить постоянно и спрашивать меня. Она расширяется на четыре дюйма.

— Кто, ваша секретарша?

— Да, мадам.

— Привезите ее сюда. Мы устроим соревнования по пятиборью, победительнице достанетесь вы. Что вы мне посоветуете?

Привычка заставила ее открыть глаза, но они мигнули на солнце и тут же закрылись. Я спросил:

— В смысле подготовки к пятиборью?

— Нет конечно. Готовиться мне незачем. Я имею в виду, когда появится окружной прокурор и начнет снова задавать вопросы. Вы же знаете, что он приедет?

— Да, слышал.

— Так вот, что мне делать? Сказать ему, что у меня есть кое-какие мысли и подозрения насчет того, кто мог взять вашу машину?

— Что ж, попытка не пытка. Можем разработать эту версию вместе. Кого выберем в виновные?

— Не хочу я никого выбирать, в этом вся беда. Почему вообще кто-то должен нести наказание за случайное убийство Рони?

— Допускаю, что не должен, — я похлопал ее по круглому загорелому плотному и одновременно мягкому плечу, чтобы проверить, высохло оно или нет. — Вот же я сижу рядом с вами, мадам. Но вся штука…

— Почему вы все время называете меня «мадам»?

— Так вам скорее захочется, чтобы я называл вас как-то иначе. Обычно этот номер срабатывает. Посмотрим. Так вот, вся штука заключается в том, что окружной прокурор и Ниро Вулф жаждут узнать, кто сидел за рулем, и чем быстрее они это сделают, тем быстрее мы сможем заняться прочими делами вроде пятиборья. Вы имеете склонность к анализу, и я готов поверить, что у нас и вправду есть мысли насчет того, кто взял мою машину. И что вас на эти мысли навело?

Она выпрямилась и сказала:

— Кажется, впереди я уже высохла. — И перебралась на сухое место, снова вытянулась, на сей раз лицом вниз. Соблазн похлопать ее был куда сильнее, чем в прошлый раз, но я сдержался.

— И что же навело вас на эти мысли? — спросил я небрежно, будто это не имело никакого значения.

Ответа не последовало. Но через минуту я все-таки услышал ее приглушенный голос:

— Мне надо все как следует обдумать.

— Да, это никогда не лишнее, только времени у вас маловато. Окружной прокурор может заявиться в любую минуту. К тому же вы спрашивали моего совета, и мне будет легче его дать, если вы намекнете, что у вас на уме. Так что не стесняйтесь, выкладывайте.

Она чуть повернула голову, чтобы я попал в ее поле зрения, — ее глаза сейчас были защищены от солнца.

— Когда вам надо, — сказала она, — вы даже бываете умным. Забавно наблюдать за вами, когда вы хотите чего-то добиться. Допустим, вчера ночью я что-то видела или слышала и сейчас об этом расскажу. Через полминуты — времени-то в обрез — вам понадобится вымыть руки, и вы, только окажетесь в доме, стремглав побежите к Ниро Вулфу и все ему расскажете. Он мигом возьмется за дело, и, когда приедет окружной прокурор, ответ уже будет ждать его на тарелочке… и даже если сразу получить ответ не удастся, вес равно окажется, что на виновного вышел Вулф, а стало быть, и счет он моему отцу выставит больший… а так, к примеру, водителя найдут без его участия… Я не знаю, сколько денег истратил на меня отец за мои двадцать шесть лет, но думаю, что много. Так вот, впервые в жизни благодаря мне он может что-то сэкономить. Это ли не прекрасно? Представьте себе, что у вас есть вдовая дочь средних лет, у которой грудь расширяется на три дюйма, — вы бы одобрили мое теперешнее молчание?

— Нет, мадам, — с жаром возразил я.

— Одобрили, еще как. И вообще, называйте меня как-нибудь иначе: дорогуша или, скажем, моя кочерыжка. Видите, какое интересное у нас получается перетягивание каната: вы пытаетесь заработать деньги для вашего босса, а я пытаюсь сэкономить деньги для моего отца; и тем не менее мы с вами…

Она вдруг села, прислушалась.

— Кажется, едет машина? Точно, — она вскочила на ноги. — Он уже здесь, а мне еще надо причесаться! — И она понеслась в дом.

Я вошел в комнату Вулфа и объявил:

— Власти прибыли. Попросить, чтобы все собрались прямо здесь?

— Нет, — недовольно заявил Вулф. — Который час?

— Без восемнадцати шесть.

Он хмыкнул:

— Эта публика все лето торчит здесь, каково мне будет вести это дело, сидя у себя в кабинете. Все ляжет на твои плечи, а у тебя с этим домом установились какие-то не те отношения. Опустошаешь стаканы со снотворным, организуешь и проводишь в жизнь налеты, оставляешь незапертой мою машину на радость убийцам.

— Точно, — жизнерадостно согласился я. — Я уже не тот, что был раньше. На вашем месте я бы себя уволил. Я уже уволен?

— Нет. Но, если мне придется провести здесь хотя бы еще одну ночь, ты съездишь домой и привезешь мне рубашки, носки и прочие нужные вещи, — он мрачно уставился на свои носки, — Ты эти дырки видел?

— Видел. У нашей машины отключен аккумулятор, но это не беда, могу у кого-нибудь одолжить. Если хотите не отстать от событий, советую пошевелиться. Старшая дочь считает, что вчера вечером она что-то видела или слышала, и у нее есть мысли насчет того, кто взял вашу машину; сейчас она решает, рассказать ли об этом окружному прокурору. Я пытался у нее что-нибудь выудить, но она боится, что я все передам вам. Еще одно подтверждение того, что мои лучшие дни миновали. Короче, если вы слезете с кровати и наденете туфли, можете присутствовать при ее рассказе лично.