– Ну что? – Вета осторожно покрутила лицо пациентки, дабы убедиться, что всё сделала симметрично. – Всё великолепно. Отёк через пару часов спадёт. Препарат будет набирать силу в течение нескольких месяцев.

Семейная встреча, видите ли… В гробу она их видала! Кто вообще придумал, что это кому-то нужно?

Вета быстро переоделась. Прихорашиваться не стала. Зачем? Чтобы потешить больные фантазии отчима? Закинула на плечо сумочку и пошла к бару, подбадривая себя тем, что в кои-то веки вкусно поест. Её бюджета на обед в ресторане уже давно не хватало.

Мать, завидев появление Веты у гардероба, вышла из-за стола к ней навстречу.

– Господи, Виолетта! Ты не могла привести себя в порядок? На вот, губы подкрась.

– Зачем?

– Затем! Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– И с кем же?

– Один приятель Кирилла.

– Я не хочу ни с кем знакомиться, мама.

В висках застучало от злости. Вета стиснула зубы, мышцы натянулись, усиливая болезненную пульсацию.

– Глупенькая. Это богатый мужик. Поймаешь его на крючок – разом решишь все свои проблемы.

– У меня нет проблем.

– Ага. А миллионные кредиты не в счёт, да? Не будь дурочкой.

Вета резко отвернулась, не в силах выносить снисходительный взгляд матери. И натолкнулась на полный сочувствия взгляд Мариам.

– Мариам! Вот так встреча. Как ты… похорошела!

– Спасибо, Светлана Васильевна. Как вам у нас? Всё хорошо?

– Более чем. Ах, вот, кажется, наш заказ выносят. Вета, поторопись. Что ты застыла?

Виолетта мельком взглянула на себя в зеркало. Выглядела она вполне нормально – широкие брюки из коллекции Chanel столетней давности, миленький свитер. На лице ни грамма косметики. Светлые волосы, примятые медицинской шапочкой, Вета предпочла стянуть в узел. Она не готовилась ни с кем знакомиться. И уж тем более, выражаясь языком матери, ловить кого-нибудь на крючок. Вот и результат.

Когда они подошли к столику, никому из двух сидящих за ним мужчин и в голову не пришло подняться. Отводя глаза от отчима, Вета мельком прошлась по его другу. Коренастый шкафоподобный мужик. На лицо не красавец, но и не урод.

– Александр Сомов. Партнёр Кирилла. А это моя дочь, Виолетта.

– Ни за что не поверю. Скорее, сестра.

Более заезженный комплимент сложно было представить. Вета слегка поморщилась, надеясь, что этого не заметят. Села на стул, чувствуя себя как в капкане, зажатой между этим самым Александром и собственным отчимом. Ситуацию скрашивал лишь заказанный матерью стейк, за который, как надеялась Вета, заплатит кто-то другой. А не так, как это было в «Рубене», когда мать оставила её один на один со счётом, и если бы не Коган… Коган. Кешка… Хотя, конечно, ни черта ему это глупое имя не идёт. Вот прозвище, что они ему дали ещё в пятом классе, – да. Совершенно другое дело. Тамерлан. Там. Тамушка…

– … и поэтому мы бы могли вложиться в этот проект.

– Что, простите?

– Саша говорит, что в определённых кругах пошёл слух, что Быков собирается свернуть проект строительства курорта. Ты что-нибудь об этом слышала?

Ага. Из первых уст, что называется. Только хрен она в этом признается. Уж точно не для того, чтобы всякие Александры Сомовы, понаехавшие из столиц, здесь что-то делали, тянули свои руки к тому, в чём они вообще ни черта не смыслят.

– Свернуть? Ну что вы. Роман ничего не планирует сворачивать. Откуда такая информация?

– А у вас откуда? – чуть сощурился этот самый Сомов.

Вот же стервятник. Налетел, думает, сейчас пока Быков слаб, он его и прижмет? Чёрта с два. Роман ни за что так просто не сдастся. Этот Сомов его просто не знает. Быков… как Бык. Долго запрягает, но что-то для себя решив, прёт так, что хрен его остановишь.

– Ох, Сашенька, а разве я тебе не говорила? Ромочка – Веткин лучший друг. Ещё со школы.

– Так может, Вета нам в деталях расскажет, с чего весь сыр-бор, – Сомов сгрёб Веткину ладонь и прижал к губам, будто имел на это какое-то право.

– Я же сказала, что понятия не имею, откуда у вас информация, что проект под угрозой. Об этом и речи нет.

Есть… Есть, и если Быков оступится, Вета потеряет всё. Все, чего добилась к своим почти тридцати четырём. Так, может… Может дать Сомову шанс? Да, вряд ли у того получится воплотить именно ту концепцию, на которой все и сошлись в итоге. Вероятно, всё будет не то и не так… Но хоть как-то будет.

– Ты подумай, может чего вспомнишь. Такие разговоры с ничего не рождаются. Говорят, Быков от жены съехал. А это, как ни крути, был их общий проект.

– Чушь какая!

– Вета! Следи за языком. Не то Александр решит, что я уделяла мало внимания твоему воспитанию, – вроде как в шутку заявила Светлана Васильевна.

– Все нормально, Светик. Люблю темпераментных женщин. Есть в них какой-то запал, – улыбнувшись, Сомов чиркнул колёсиком зажигалки, и похлопав по карманам, достал пачку сигарет, то ли и впрямь не видя, как Вету передернуло, то ли сделав вид, что не видит. – Кирилл Станиславович, как насчёт перекура?

– Курить не буду. Врач не велит. Но компанию тебе, дорогой, составлю.

– Какой мерзкий тип, – прокомментировала Вета.

– Тоже скажешь. Нормальный он. А ты, уж извини, что напоминаю, не в том положении, чтобы выбирать.

– Да, спасибо, мам. Кто бы мне ещё напомнил?

– Иногда правда жестока. Но сама посуди – ты не молодеешь. А к тому же не сможешь родить. Скажи спасибо, что у Сомова есть дети от первого брака. Новые ему не нужны. Где ты ещё найдешь такую партию? Кстати, мне кажется, ты всерьёз его заинтересовала.

– Или мои связи, – прошептала Вета самое, пожалуй, неважное, ведь чтобы прокомментировать остальное, нужно было где-то найти слова. А они тонули под толщей затопившей её обиды. Иногда правда бывает жестока. Да уж, лучше и не скажешь. Хотя… Кто сказал, что это – правда? У того же Когана на этот счёт другое мнение. Он осмотрел Вету аккурат вчера и сказал, что на ней всё заживает, как на собаке. Да-да, так и сказал. И даже обидеться на него за эти слова было невозможно. Хорошо ведь, что заживает… Виолетта улыбнулась как-то робко, боясь спугнуть своё счастье. Коган криво улыбнулся в ответ. И больше язвить не стал.

– А зачем связи, если ими не пользоваться, правда? Кирилл тоже присматривается к здешним проектам.

– Так вот почему вы здесь?

Ей нужно было догадаться! Вета напряглась, судорожно припоминая, что успела разболтать матери за ужином в «Рубене». По понятным причинам тот вечер вспоминался нехотя. Слишком много она выпила.

Господи, ну что она за дура? Решила, что мать соскучилась. Обрадовалась даже. А она…

– Мам, ты вообще меня любишь?