— Марин… Я не понял, а кто это? Я думал, Машка с югов приехала… Это чей парень, Марин?

— Мой, чей… — обжегшись-таки о край горячего противня, с досадой проговорила Марина.

Олег посмотрел на нее с недоумением, улыбнулся, потом обернулся в сторону комнаты, переспросил то ли весело, то ли с обидой:

— Шутишь?

— Нет. Ничуть.

— И ты?… И ты с ним?… Так он же пацан совсем! С ума сошла? Он же мальчишка!

— Ну и что? — подняла на него Марина спокойные глаза. — У тебя девчонка, у меня мальчишка. Все в равновесии. Чем я хуже тебя?

— Да нет, конечно… Нет, ничем не хуже, но… Просто странно как-то…

Он запнулся, замолчал, посмотрел перед собой мутно и растерянно, будто ткнулся лбом в невидимое препятствие. Потом вдохнул в себя воздух, наморщил горестно лоб, выдохнул и на следующем уже вдохе проговорил строго и громко:

— Марина, а как же Машка?! Ты о дочери вообще подумала? Это что у нас получается? Девчонка будет жить рядом с… с… Но это сплошное дерьмо получается, Марина! А вдруг?…

— Ладно, не ори. Без тебя разберемся, — спокойно сказала Марина. — Воспитатель пришел, нравственность чужую блюсти.

— Да не нужна мне твоя нравственность, ты о чем? Не делай из меня ревнивого идиота. Хотя, если честно, я и предположить не мог, что ты вообще на такое способна… Но если ты так решила, это твое дело.

— Да. Это мое дело.

— Марин, но Машка! Я же из-за Машки психую! Она мне не чужая, между прочим. Она мне дочь! И я требую…

— От Насти своей будешь требовать, понял? — развернулась Марина к нему от плиты и задрала вверх подбородок. — Давай вали отсюда. На себя посмотри, павиан хренов. Ложку самостоятельно держать не умеешь, а туда же! Девок ему подавай!

— Ого, как грубо… — усмехнулся Олег в ответ грустно. — Раньше ты такой хамоватой не была… Что с тобой произошло, Марин?

Она и сама знала, что раньше такой не была. Но, видимо, обида делает всех женщин немножко хамками. Даже самых воспитанных и утонченных. Переворачивает обида все в организме с ног на голову, крушит барьеры сдержанности, придает хрипловатости голосу и резкости движениям. Видимо, и с ней то же самое произошло. Вдруг противно стало от самой себя. Махнув рукой, Марина проговорила грустно и тихо, повернув голову к окну:

— И правда, Олег, шел бы ты отсюда.

— А я вошел, смотрю, ничего не понимаю — что это с тобой такое? Вроде ты, и вроде не ты… — будто не слыша ее, повертел он игриво руками над головой. — Что с собой сотворила-то, Марин?

— Ничего не сотворила. Прическа новая.

— А-а-а… Ну-ну. Понятно. Новая жизнь, новый рисунок образа. Слушай, а тебе идет… На десять лет моложе стала. Хороший, хороший рисунок! А насчет Машки ты все же подумай. Не надо ей…

— Без тебя знаю. Разберусь как-нибудь.

Они встретились короткими взглядами и тут же отвели друг от друга глаза, будто испугались чего. Или обожглись. Олег резко развернулся, прошел в ванную, сдернул с вешалки свой халат. Потом постоял в прихожей, неловко сворачивая халат в трубочку и придерживая коленкой, поискал глазами беспомощно.

— На, возьми, — выглянув из кухни, Марина сунула ему в руки пакет. — Еще что-нибудь забыл?

— Нет. Все вроде. Пока.

— Пока.

Проходя мимо гостиной, Олег глянул на Илью коротко и с неприязненным интересом. Илья встретил его взгляд спокойно, даже приготовился встать, чтоб выйти к сопернику лоб в лоб, но Олег соперничать и не помышлял, прошел быстро в прихожую, завертел торопливо рычажок дверного замка. Уходя, неприлично громко хлопнул дверью.

Марина от хлопка вздрогнула, потом рассмеялась тихо. Однако смех получился нехороший, перерастающий в истерику. Илья подошел, обнял ее, притянул к себе, начал гладить по вздрагивающим плечам. Наконец отстранился, тряхнул Марину с силой:

— Прекрати! Слышишь? У тебя истерика.

— Нет. Нет у меня никакой истерики. Погоди, я сейчас, сейчас…

Повернувшись к раковине, Марина пустила сильной струей холодную воду, стала торопливо брызгать себе в лицо полными пригоршнями. Потом распрямилась, схватила полотенце, вдохнула свободнее, медленно опустилась на стул, глянула на Илью виновато:

— Слышал, как мы с мужем общались?

— Да, слышал. Только я не понял, чего он хочет. Ему возраст мой не понравился? Но он тебе не строгий отец, а всего лишь бывший муж. Я хотел выйти, чтобы поговорить.

— Да ничего он не хочет, Илья. И хорошо, что ты не вмешался. Слушай, давай поедим наконец! Курица вон остывает. Весь праздничный обед нам испортил, сволочь.

Марина встала было, чтобы похлопотать с обедом, засуетилась бестолково по кухне. Было что-то нервное в ее суете и немного злое, будто Илья своим присутствием мешал ей. Наверное, и впрямь мешал. Хотелось нареветься вдоволь, выпустить обиду. И чтобы не мешал никто. Не стоял над душой. Не лез ни с жалостью, ни с любовью, ни с советами.

— Марин… Ты хочешь, чтоб я ушел? — тихо спросил Илья, пытаясь поймать ее убегающий взгляд.

— Ой, да с чего ты взял? — раздраженно хлопнула она дверцей кухонного шкафа, развернулась к нему резко. — Ничего я не хочу. Я есть хочу, понимаешь? Просто есть. Голодная я.

— А я все равно не уйду, Марин. Ты сядь. Сядь и успокойся. Я сам все сделаю.

— Нет-нет… Погоди. Где же у меня нож такой большой был, я забыла…

Марина снова лихорадочно завертелась по тесному пространству кухни, и Илья с силой схватил ее за плечи, заставил сесть — почти пихнул на кухонный стул. Она дернулась было, но тут же и успокоилась, сникла. Поставив локти на стол, сунула подбородок в ковшик ладоней, отвернулась к окну. От прилетевшего из прихожей звука дверного звонка вздрогнула, посмотрела на Илью с возмущенным удивлением, спросила тихо:

— Кто это? Он что, вернуться решил?

— Сиди. Я открою.

Илья направился было в прихожую, но Марина обогнала его, первая подлетела к двери, приникла к глазку. Искаженное выпуклое лицо Блаженной Кати улыбалось, смотрело прямиком в растревоженную душу. Как всегда, не вовремя. Аккурат под Катиным подбородком трепыхалось что-то невразумительно вислоухое, потом дернулось вверх, ткнулось ей в щеку, и Катя, не отрывая широко распахнутых глаз от Марининой души, улыбнулась радостно, чуть отодвинув голову назад. Марина отвернулась от двери, махнула рукой, вздохнула.

— Кто там? — спросил Илья. — Почему не открываешь?

— Да это Катя. Блаженная Фауна. Опять где-то живность подобрала, щенка. Вот, по квартирам ходит.

— Так давай возьмем?

— Ага! Мне только щенка сейчас для полного счастья не хватает. Муж ушел, любовника завела, сейчас щенка еще заведу — и полный вперед. И вообще — мы будем сегодня обедать или нет?