губу, пытаясь засунуть в рот калифорнийский ролл.

- Этот козлина опять слился. - Я раздраженно чиркнула спичкой по длинному белому коробку. Спичка сломалась. Я быстро-быстро заморгала.

- Так! Не реви! Если Забелин с тобой переспал и исчез, значит, он пидор. Латентный! И вообще, почему ты не пьешь? - Подруга в изумлении уставилась на меня.

- Я за рулем. Вчера поклялась больше не бросать машину.

- Оставайся здесь. Разговаривать нам еще долго. Не будешь же ты до ночи воду хлестать.

- Sounds reasonable! - Перспектива выпивки моментально подняла мой дух. - Но Забелин никакой не пидор! Он мудак!

- А раз мудак, то и забей на него!

- Не могу. У меня самолюбие задето.

И еще: я его люблю.

- Его все любят. За такие-то бабки.

- Я не за бабки.

- А за что? За душеньку его бессмертную?

- Зря иронизируешь.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что если бы Забелин имел тот же мозг, тот же хуй и тот же характер, но был не владельцем «Рудчермета», а, скажем, водителем маршрутки, то ты бы все равно его любила?

- Нет, конечно. Но ты же понимаешь, что человеку с таким менталитетом никогда не быть шофером.

- Допустим. И что ты собираешься делать?

- В конечном итоге выйти за него замуж. Но для начала мы должны снова встретиться. Пока это трудно. У нас нет точек пересечения.

- А может, ты все усложняешь? Почему нельзя просто взять и позвонить ему?

- Просто? Ему? Нельзя, - уверенно заявила я. - Тут придется изъебнуться и оказаться в нужное время в нужном месте. Например, на собственной свадьбе с Алексом Мейтоном.

- Кто это?

Я пересказала Светке все, что мне было известно об Алексе, после чего она произнесла свою коронную фразу:

- Надо брать!

- Я собираюсь вскружить Мейтону голову, довести дело до женитьбы и встретиться с Забелиным на свадебном банкете. Наверняка он будет в числе приглашенных.

- А дальше?

- В идеале - сбежать со свадьбы вместе с Забелиным. Не получится - ну и хер с ним. В конце концов, у госпожи Мейтон гораздо больше возможностей, чем у Мальвины Мироновой. Что-нибудь придумаю.

- Чудненько! А если ты все-таки бросишь бедняжку Алекса прямо перед алтарем, я утешу его по полной и сама стану его женой, - быстро сориентировалась в ситуации Светка. - А что? Я его уже люблю.

- Ты хотя бы в Интернете на его рожу глянь.

- С миллиардным состоянием рожа - вещь непринципиальная, - глубокомысленно заключила подруга, но ноутбук все-таки открыла. - А он красавчик! Брак с таким может оказаться вполне приятным.

Спать мы легли в третьем часу. Ночью мне снились доллары.

Глава 13

Я не знаю, что у меня было в голове, когда я позвонила Забелину. Наверное, пустота. Или, может, надежда. Надежда на то, что он скажет нечто такое, после чего мне станет плевать на баксы, Мейтона, Тейлора, Макса. Хватило бы: «Привет. Я понял, что скучаю без тебя» или просто «Я думал о тебе».

Я сидела в машине на стоянке «Рудчермета» и видела, как подъехал его кортеж. Андрей вышел один, без Любы. Я так обрадовалась: значит, она не ночевала у него. Не ночевала!

И тогда я позвонила. Охранник что-то ему сказал и протянул телефон. Забелин отмахнулся. В трубке раздались короткие гудки. Меня скинули. Сложно унизить сильнее.

Я закурила. Все! Пиздец! Попытка положить в основу нашей истории сценарий про Золушку провалилась. Ну что ж, будет другой сценарий. Про двух бешеных хорьков в одной бочке. Вам понравится, господин Забелин! Уверяю!

Зайдя в офис, я прямиком направилась к Дымченко.

- Какой приятный сюрприз, Мальвина Олеговна! Хотите кофе? - Безопасник жестом пригасил меня присесть.

- «Арселор», двадцать пять плюс одна, три места в Совете директоров, их СFО, «Рудчермет» готов упасть до пяти миллиардов, - опершись руками о край стола, отчеканила я.

- Доктор? - одними губами спросил Дымченко.

- Да.

- Никому не распространяйтесь о том, что вы узнали. В противном случае последствия для вас будут не из приятных.

- Хорошо.

Где-то около двух к СЕО вошел Дымченко и какой-то невысокий мужчина в сером костюме. Беседовали они долго. В пять всем объявили, что из-за проблем со здоровьем Тейлор покидает свой пост, а исполняющим обязанности генерального директора назначен Глеб Фролкин.

К шести англичанин собрал свои вещи. Машину, чтобы их увезти, ему не дали.

В конце дня я снова заглянула к безопаснику. Чтобы уволиться. Естественно, без подозрений.

- Кажется, я сама себя лишила работы. Кого я теперь буду переводить?

- Не переживайте. Переводить действительно некого, но вас можно оставить на позиции персонального ассистента или секретаря. Руководителей у нас много.

- Мне бы не хотелось терять квалификацию переводчика, поэтому придется уйти по собственному желанию.

- Вы понимаете, что являетесь носителем секретной информации и отпускать вас сейчас было бы крайне неразумно с моей стороны?

- А вы понимаете, что мое молчание не зависит от места работы? Можно начать болтать и будучи сотрудником «Рудчермета».

- За ту услугу, которую вы оказали компании, я мог бы договориться о том, чтобы вам выплатили компенсацию в размере годового заработка. - Дымченко повелся на мою уловку.

- Спасибо, Александр Иванович. - Я приняла вид неумелой шантажистки-скромницы и добавила: - Вы не могли бы помочь мне уволиться без проволочек?

- Да, конечно. Но помните: если информация просочится, я буду точно знать, из какого источника. И я найду соответствующие рычаги воздействия.

Я старательно потупила глаза и пробурчала что-то невнятное. Типа «да-да, понимаю, не беспокойтесь».

Через пятнадцать минут мне выдали трудовую книжку. Я закинула ее в бардачок машины. Пусть будет. На память.

Мой годовой заработок составляет около тридцати тысяч баксов. Ну что ж: тоже неплохо. Как говорится, деньги к деньгам, подумала я и скинула Максу реквизиты своего банковского счета. Наверняка он уже в курсе отставки СЕО.

Когда я подъезжала к дому, позвонил Алекс. У него был спокойный приятный голос. Странно, что я раньше этого не замечала. Мы договорились поужинать завтра в «Ванили».

- Может, «Старлайт»? - пошутила я, зная о пристрастии московских американцев к этому месту.

- Я, конечно, демократичен, но не настолько, - рассмеялся Алекс.

А он не так прост, как кажется. Помимо высокого роста, квадратной челюсти и бешеных бабок в нем есть снобизм. На этом можно сыграть.

Дома было очень тихо.

Я уселась на подоконнике. Слева от меня был бокал вина, справа - пепельница и «Жизнь взаймы» Ремарка, подо мной - Москва, а впереди - вечер, первый вечер моей свободы, который я собиралась провести наедине с собой.

Собиралась. До тех пор, пока не услышала трезвон домофона. На экране красовалась рожа Фролкина. Какого черта!

- Мальвина, нам нужно поговорить.

-