Брендан пожимает плечами, его белое лицо в сумраке коридора сияет неоновым светом.

– Он сказал что-то Уорнеру, видимо, на арабском. И уж не знаю точно, что именно тот ответил, но весьма вероятно, это было «отвали», в той или иной форме.

– Вот же козел, – бормочет Уинстон.

– Так… – качаю я головой. – Да, он ведет себя как сволочь, и все же, по-моему, надо быть к нему чуточку снисходительнее. Он просто растоптан. Не станем забывать, что утром ему пришлось пройти через ад.

– Мимо. – Уинстон скрестил руки. – Хайдер плачет. Хайдер Ибрагим. Сын Верховного главнокомандующего Азии. Сидит на больничном стуле и ревет, потому что Уорнер задел его чувства.

– Если честно, – вскользь упоминает Стефан, – Хайдер всегда отличался чувствительностью.

– Слушай, я не защищаю Уорнера, просто…

– Довольно! – Голос Касла громкий. Аж звенит. – Хватит уже.

Что-то мягко тянет меня за шею, я аж напрягся. И тут замечаю, что Касл поднял руки. Похоже, он физически развернул наши головы в свою сторону и указывает на коридор в направлении палаты Джей.

– Идем обратно. Все вместе. Немедленно.

Когда мы возвращаемся в комнату, по Хайдеру ничего не заметно. Никаких следов слез. Он стоит в углу, один, и таращится куда-то вдаль. Уорнер неподвижно сидит рядом с Джей, в той же самой позе.

Смотрит на нее, не отрываясь.

Смотрит, не отрываясь, словно может силой воли заставить ее прийти в сознание.

Назира очень громко хлопает в ладони.

– Так, – начинает она, – больше никаких проволочек. Нужно обсудить стратегию, прежде чем что-то предпринимать.

Сэм явно этого не одобряет.

– Какая стратегия? Нужно обсудить Эммелину. Надо понять, что случилось утром, и лишь потом думать, как обсуждать дальнейшие шаги.

– Мы будем обсуждать и Эммелину, и то, что случилось утром, – говорит Назира. – Но для того, чтобы обсудить ситуацию с Эммелиной, придется поговорить о ситуации с Эллой, что неизбежно повлечет разговор о более глобальной, общей стратегии, той, что аккуратно впишется в план по спасению детей главнокомандующих.

Касл смотрит на нее в упор и выглядит при этом не менее оторопело, нежели Сэм.

– Ты хочешь обсудить детей Верховных главнокомандующих? Прямо сейчас? Может лучше начнем с…

– Идиоты, – бурчит Хайдер себе под нос.

Мы делаем вид, что не слышим.

По крайней мере, большинство из нас. Назира качает головой, окидывая комнату таким взглядом, каким часто награждает меня: она устала находиться среди идиотов.

– Разве не видите, что эти вещи напрямую связаны? Оздоровление нас ищет. А точнее, они ищут Эллу. Мы должны были залечь на дно, не забыли? Однако шокирующая демонстрация сил Эммелины сорвала покров тайны с нашего местоположения. Вы все видели новости… вы все читали отчеты о происшествии. Оздоровление пошло на серьезные антикризисные меры, чтобы подчинить граждан. Вывод один: они знают, что здесь произошло. – И снова непонимающие взгляды. – Эммелина только что привела их прямиком к Элле, – продолжает Назира. Последнее предложение она произнесла так медленно, словно боялась за наш коллективный рассудок. – Случайно так вышло или намеренно, только Оздоровление теперь примерно понимает, где мы прячемся.

Нурия выглядит разбитой.

– Выходит… – Хайдер тянет слова с обычным раздражающим снисхождением, – сейчас они намного ближе к тому, чтобы нас найти, чем несколько часов назад.

Все мы, сидя на стульях, вытягиваемся. Атмосфера вдруг меняется, разливается какое-то иное напряжение. Нурия и Сэм перекидываются обеспокоенными взглядами, а затем Нурия произносит:

– Считаешь, им правда известно, где мы?

– Я знала, что это неизбежно, – качает головой Сэм.

Касл напрягается.

– И что теперь?

Сэм сердится, однако ее слова звучат спокойно:

– Мы пошли на неимоверный риск, позволив вашей команде остаться. Мы поставили под удар и еду, и кров, и безопасность наших мужчин и женщин, но разрешили вам укрыться среди нас. Вы живете здесь только три дня и уже умудрились выдать наше местоположение всему миру.

– Ничего мы не выдавали… А то, что случилось сегодня, не наша вина…

Нурия поднимает руку.

– Хватит. – Она бросает быстрый взгляд на Сэм, настолько быстрый, что я еле его заметил. – Мы уходим от сути. Назира верно сказала: это касается каждого. Мы собрались все вместе ради конкретной цели – победить Оздоровление. Мы не желаем до скончания веков жить в самодельных клетках и самоорганизованных общинах.

– Я понимаю, – ровно и спокойно отвечает Сэм. Впрочем, ее тон противоречит гневу, плещущемуся в глазах. – Если им действительно известно, в каком секторе искать, счет идет на дни. Не позже, чем через час Оздоровление подтянет войска. Если уже не подтянули.

– Уже подтянули, – подает голос Стефан; он, как и Назира, начинает терять терпение. – Конечно, они уже все сделали.

– Какие же эти люди наивные! – Хайдер бросает мрачный взгляд на сестру.

Назира вздыхает.

Уинстон перечисляет все известные ему ругательства.

Сэм качает головой.

– Что ты предлагаешь? – спрашивает Уинстон, не глядя ни на Нурию, ни на Сэм, ни на Касла. Только на Назиру.

У Назиры уже готов ответ.

– Ждать. Ждать, пока очнется Элла. Нам надо выяснить, что же с ней произошло, а ее безопасность следует поставить во главу угла. Есть причина, по которой Андерсон так отчаянно хочет ее заполучить, и надо понять, в чем она заключается до того, как мы что-то предпримем.

– Но мы же собирались вернуть остальных детей? – спрашивает Уинстон. – Если ждать, пока очнется Элла, и ничего не предпринимать, может быть слишком поздно.

Назира качает головой.

– План по спасению детей нужно привязать к плану, как спасти Эллу. Я убеждена, Андерсон похитил детей главнокомандующих в качестве наживки. Бредовый способ выманить нас. К тому уже он это придумал еще до того, как у него возникла мысль, что мы случайно раскроемся сами. Что лишний раз подтверждает мою теорию о том, что это такой бредовый способ нас выманить. Он просто надеялся, что мы выберемся из укрытия, а ему хватит времени, чтобы обнаружить наше примерное местоположение.

– Что мы и сделали, – в ужасе шепчет Брендан.

Я роняю голову на руки.

– Черт.

– Ясно ведь, Андерсон и не собирался честно обменивать заложников, – рассуждает Назира. – Да и как бы он это провернул? Он не говорил нам, где находится. Никогда не просил о встрече. И самое интересное: он никогда не интересовался оставшимися детьми. Что бы он ни замышлял, похоже, в полном составе мы ему не нужны. Ему не нужен был ни Уорнер, ни я, ни Хайдер, ни Стефан. Ему нужна была лишь Элла. – Она смотрит на Нурию. – Ты ведь имела в виду, что ему нужна лишь Элла?