— Клод…

— Спи, пожалуйста, и ни о чем не думай. Жан-Поль проводит девушку, вернется и побудет с тобой до моего прихода. Я дал ему денег на такси.

— Он же на моей машине, — сонно пробормотала я.

— Ой, Клер! Я ведь обещал парню ничего не говорить тебе. Ну там ерунда. Отказали тормоза, разбита фара. Мы с Жан-Полем все завтра починим. Я отпрошусь с полсмены и в начале девятого буду здесь. Я же отработал сегодня за сменщика. Ты только не ругай сына. Как будто ты ничего не знаешь…

В окне голубело ясное небо, за закрытой дверью в гостиную старательно гудел пылесос, на будильнике светилось «7.28». Все правильно, сегодня понедельник, а по понедельникам к половине восьмого приходит добросовестная мадам Сифиз убирать квартиру. А ведь ключи есть и у нее…

Я чувствовала себя гораздо лучше и определенно хотела в ванную. Однако тут же горестно поняла, что без посторонней помощи мне не обойтись, когда попыталась встать с кровати. Кошмар! Мало того что я забыла завести будильник и проспала — в обычной ситуации я все-таки успела бы к восьми на работу, а сейчас не могу самостоятельно даже выбраться из постели!

— Мадам Сифиз! — позвала я. — Мадам Сифиз!

Пылесос умолк. В спальню заглянула удивленная мадам Сифиз.

— Вы дома, мадам Лапар?

— Доброе утро, мадам Сифиз.

— Доброе утро. Извините, я не знала, что вы дома, мадам Лапар. Я обычно начинаю уборку с гостиной… Боже мой! — Она всплеснула руками. — Вы заболели?

— Похоже, мадам Сифиз. Приступ остеохондроза. Помогите мне добраться до ванной. И не обращайте внимания, если я начну вякать.

— Ах, бедненькая моя, мадам Лапар! Как же вы так? Хорошо, что хоть мадам Комплетт вас навестила!

— Мама?! — Охнув, я встала на ноги.

— Смотрю, полный холодильник всего, на столе творожная запеканка тарелкой прикрыта. Ну, думаю, дело рук мадам Комплетт, не забывает дочку! А тут такое! Может быть, вам спинку финалгончиком растереть? Миленькая вы моя! Разве можно женщине столько работать? Такой худенькой, вон ручки-то прямо как у птички! Сварить вам кофейку? А сок-то ледяной, из холодильника! Сейчас, сейчас, мадам Лапар! Я вам его в горячей водичке погрею! — Сердобольная мадам Сифиз трещала без умолку, у меня даже начало звенеть в ушах.

Водворив меня обратно в постель и устроив в полусидячем положении, она принесла мне сок и телефонную трубку. Ничего не поделаешь, придется звонить на работу и признаваться, что я разболелась.

— Еще одна просьба, мадам Сифиз. Принесите мне, пожалуйста, мою записную книжку. Она в сумке, а сумка, кажется, в прихожей.

Мадам Сифиз вернулась вместе с сумкой. Уговаривая спину потерпеть еще чуть-чуть, я полезла за книжкой, а моя камер-дама стояла возле кровати, сложив руки на груди, и смотрела на меня, как если бы я уже лежала в гробу или даже в виде пепла в погребальной урне.

Записной книжки в сумке не оказалось! Я вывалила на кровать все ее содержимое. Ни книжки, ни мобильного! Замечательно, зато теперь хоть понятно, каким образом сержант Грийо выведал мамин телефон и номера моих знакомых! Но как же мне позвонить на работу?

— Мадам Сифиз, у вас случайно нигде не записан мой служебный телефон?

— Мадам Лапар, я помню наизусть все номера всех моих клиентов. Домашние, рабочие и мобильные, если они меняют их не слишком часто.

Она диктовала цифры, я послушно нажимала на кнопки, но телефон не реагировал: кнопки не загорались и вместо ритмичного фырканья после каждой цифры была полная тишина!

— Мадам Сифиз, мне очень неловко затруднять вас, но не могли бы вы включить телефон в розетку?

Мы повторили процедуру набора номера, и дежурная медсестра соединила меня с заведующим отделением. Профессор Альме подробно расспросил меня о симптомах, пожалел, посочувствовал, поделился собственными ощущениями в аналогичных ситуациях, а также сюжетами из жизни родственников и пациентов, пообещал лично присмотреть за моими послеоперационными больными, прислать сестру сделать мне уколы и облегчить страдания и, наконец, стесняясь и умоляя простить его стариковское любопытство, робко спросил, кто же такие сержант Грийо и Клод?

В продолжение всей беседы мадам Сифиз стояла рядом со мной все в той же скорбной позе. Я кое-как отшутилась, распрощалась с профессором и повесила трубку.

Телефон тут же зазвонил. Я не испытывала ни малейшего желания общаться с кем бы то ни было в восемь часов утра и попросила ответить мадам Сифиз.

— Это ваш сын, мадам Лапар, — сообщила она, прикрыв трубку рукой.

— Давайте скорее!

— Мам! Я звонил тебе на работу, а ты дома! Ты там как? Получше?

— Намного. — Я не узнавала собственного сына!

— Хорошо. Мам, я не успеваю зайти, мы проспали. А у нас первая пара. Ты там с мадам Сифиз?

— Да. Все в порядке.

— А Клод пришел?

— Нет еще. — Сказать сыну, что я знаю про машину? Нет, не буду. — Ему что-нибудь передать?

— Нет, я еще позвоню, — не сразу ответил Жан-Поль. — Пока, мам. Да, Лулу передает тебе привет!

— Передай ей от меня тоже. Пока. — Я повесила трубку.

— У вас дивный сын! — умилилась мадам Сифиз. — Я вам так завидую!

Телефон зазвонил опять.

— Да, слушаю, — машинально сказала я в трубку.

— Это Клер? — спросил женский голос.

— Да.

— Это Жаклин. Я звоню тебе по просьбе Клода.

Его напарницу зовут Жаклин, вспомнила я, это она вызывала Клода на работу!

— Что-то случилось?!

— Да опять Бруно не пришел. Представляешь, опять запил, мерзавец, — пожаловалась она мне, как старой знакомой. Мне даже стало весело: выходит, проблемы с человеком по имени Бруно не только у меня одной! — Ты-то там как?

— Спасибо…

— А я Клоду сразу сказала, не пойдет она на работу. Нипочем не пойдет! Знаешь, я один раз с радикулитом месяц на боку провалялась, поясницу разогнуть не могла. А потом меня научили. Знаешь, надо чем?

— Чем? — Я едва сдерживала смех.

— Я могу заняться делами? — обиженно спросила мадам Сифиз, заметив мою веселость.

Я кивнула и поблагодарила, прикрыв ладонью микрофон трубки, она ушла, а Жаклин тем временем открывала мне секрет:

— Медом. Больно, жуть! Мне мой неделю делал, я криком кричала! Ты тоже не стесняйся, ори! Он весь черным, грязным станет, ты не бойся, душем смоешь. Зато и спина пройдет, и кожа будет как у девочки. Да, сейчас, сейчас! Иду! — крикнула она кому-то.

— Жаклин, — я воспользовалась паузой, — а почему Клод мне сам не позвонил? С ним все в порядке?