Сказав это, она направилась к выходу.

— Майра? — остановил ее дрожащий голос.

Она обернулась. Эвелина смотрела в сторону, прикусив губу.

— У тебя не найдется чего-нибудь старенького для меня? — Затем она посмотрела на нее и слабо улыбнулась.

— Думаю, что смогу кое-что подыскать, — кивнула Майра и улыбнулась, стукнув хлыстом по ладони. — Сейчас посмотрим, что тебе подойдет.

Утренняя ярко-розовая заря предвещала перемену погоды. И к тому времени, когда Брендан побрился, оделся и торопливо позавтракал, уже повалил густой снег.

Натянув до самых бровей треуголку, он вышел на заснеженное крыльцо, дожидаясь Эфраима, и посмотрел на темное окно Майры. Она не появилась за завтраком и не вышла проводить его, и Брендан ощутил какую-то странную пустоту в душе. Вчера ночью она наверняка была не только изумлена его торопливым бегством из ее комнаты, но и рассержена. Черт возьми, неужели она не понимает, что делает с ним? Она свела его с ума, и он готов был поддаться сладостному искушению ее восхитительного тела. Но разве мог он остаться у нее и заняться с ней любовью прямо в доме ее отца?

Крупные снежные хлопья опускались на лицо и таяли. Он отвел взгляд от ее окна. Может, это совсем неплохо, что он уедет на несколько дней. Даже лучше, если он сохранит некоторую дистанцию.

— Уже готов, мой мальчик? — зарокотал Эфраим, выходя из конюшни и ведя за собой упирающегося Эль-Ната, которому, похоже, совсем не хотелось тащить большие красные сани.

Брендан снова метнул взгляд на темное окошко, с некоторой опаской покосился на свирепого жеребца и неохотно забрался в сани рядом со старым мастером.

— Я готов, как и положено.

— Ну, тогда в путь. — Эфраим достал из кармана часы и с ухмылкой заметил:

— Уже половина седьмого, и на верфи наверняка много любопытных. Нам не следует задерживаться, верно? — Он дернул за поводья. — Пошла, старая кляча!

Сани весело заскрипели по свежему снегу. Клубы пара поднимались от ноздрей коня, снежинки застревали в его черной гриве, а красные и белые ленточки упряжи развевались на ветру. Брендан почувствовал трепет. Вот и настал этот день! Там, у причала, его ждет «Пустельга».

На пристани уже собралась огромная толпа. При появлении саней раздались приветственные крики. Группа девушек с покрасневшими от холода носами громко запела «Да здравствует свободная Америка», раздался стук барабанов, где-то совсем рядом выстрелила пушка, и тут Брендан увидел свою шхуну.

Толпа громко ревела, играла музыка, но Брендан больше ничего не слышал и не видел.

Она стояла недалеко от причала, гордо покачиваясь на волнах, словно ей не терпелось поскорее оторваться от берега. Течение было сильным, и нос шхуны высоко поднимался, а яркие флажки развевались на ее высокой мачте. На палубе толпились матросы и офицеры из новой команды. Кто-то, похоже, заметил Брендана, потому что неожиданно вокруг началось движение — все готовились к встрече капитана.

Брендан мельком заметил, как Мэтью, до этого стоявший рядом с какой-то девушкой, отошел от нее и дотронулся до его руки. Он не помнил, как прошел сквозь расступившуюся толпу к краю пирса, где на волнах покачивалась лодка. Команда нарядно одетых матросов во главе с Лайамом приветствовала его, подняв по команде весла и одновременно опустив их в воду. Такой выправкой маг гордиться самый лучший королевский корабль. На носу лодки была изображена маленькая птичка, которая дала название кораблю. Лодка быстро понеслась по волнам.

Поправив треуголку, Брендан стоял в лодке с гордо поднятой головой и смотрел сквозь падавший снег на приближающуюся шхуну. Все было так знакомо: волнение и трепет, радость ожидания, громкие команды, резкие боцманские свистки, барабанная дробь, матросы, выстроившиеся в одну шеренгу. Неожиданно на него нахлынули воспоминания о другом дне, когда его торжественно встречали на флагманском фрегате адмирала Джеффри Ллойда…

Брендан потряс головой, стараясь отогнать эти воспоминания. Под звуки песни «Янки Дудль» Брендан поднялся по трапу на борт судна. Офицеры приветствовали его, подняв шпага, матросы замерли в строю. Возле большой стасорокавосьмимиллиметровой пушки стоял невысокий паренек и громко выводил слова песни.

Брендан улыбнулся.

Отдав честь и сделав вид, что не заметил подернувшиеся влагой глаза капитана, Лайам шагнул вперед:

— Добро пожаловать на борт, сэр!

Брендан ответил на приветствие, снял шляпу и окинул взглядом свою команду.

Длинный бушприт шхуны устремлялся прямо в небеса. Пушки застыли в ожидании, белый снег лежал на их стволах. Тросы были аккуратно свернуты и лежали на узкой палубе, паруса убраны и стянуты на реях. Пахло свежей краской и смолой, и эти запахи смешивались с соленым морским воздухом.

Лайам изо всех сил старался сдержать широкую улыбку.

— Хороша?

— Она прекрасна! — ответил Брендан. — Больше нечего сказать.

Он взглянул на падавший снег, который таял на его щеках. Да, она была прекрасна. Высокие, слегка скошенные назад мачты чернели на фоне серого неба, а яркие флажки намокли от снега. Свежий ветер оживлял снасти — начинался отлив. Трудно было представить более подходящую погоду для выхода в море.

И «Пустельга» была готова к плаванию. Брендан чувствовал ее нетерпение, когда прошелся по палубе от кормы до самого носа, затем погладил небольшой румпель. Снег растаял под его ладонью, пальцы онемели, но он не убрал руку до тех пор, пока дерево не стало теплым. Брендану казалось, что он прикоснулся к самому сердцу шхуны, и он наслаждался этим моментом. Наконец он повернулся к заждавшемуся экипажу.

Краем глаза он заметил собравшихся на пристани людей, другие корабли и покачивавшиеся на волнах лодки с любопытными. Где-то там на берегу оставалась и Майра Эштон. Она не вышла к завтраку, но он был уверен, что она там, он даже чувствовал на себе взгляд ее озорных зеленых глаз. Брендан подставил лицо ветру, который неожиданно показался ему горячим. Майра Эштон считала, что он мог сделать чертеж корабля, но не мог им управлять. Она наверняка будет пристально наблюдать за ним.

При виде капитана команда разразилась радостными возгласами.

— Поднять лодку на борт и дать сигнал нашему лоцману! Мистер Уилбур, мы пойдем под кливером и с одним рулем.

Кливер нетерпеливо затрепетал на ветру, и «Пустельга» осторожно двинулась вниз по реке.

— Поднять якорь! — скомандовал Брендан, когда якорная цепь стала натягиваться.

— Есть, сэр!

Якорь был поднят из темной глубины и закреплен на борту. «Пустельга» стала набирать скорость, устремившись к устью Мерримака. Их ждало море.

Верфи и заснеженные луга остались позади. Волны ударяли о борт шхуны, а впереди шла лодка лоцмана, который должен был провести их через затопленные заграждения. Когда они проходили мимо острова в устье реки, их приветствовал пушечный залп скрытой там батареи. Брендан кивнул, и орудия «Пустельги» заговорили в первый раз, ответив на салют и поблагодарив город, который построил ее.