— На самом деле все расшифровывается очень просто. Анна — это имя, данное тебе при крещении, Рёд — второе имя. Оно означает “рыжая”, и этим именем тебя и называли дома.

— Похоже на собачью кличку, — пробормотала я. Ула невозмутимо продолжал:

— Иварсдоттер значит “дочь Ивара”. Это тебе вместо фамилии. Традиционное прибавление к имени у бедняков. А Ольбю — это название хутора, откуда ты родом. Хутор этот очень бедный — четырнадцать детей и клочок земли.

Н-да! Четырнадцать братьев и сестер, собачья кличка вместо имени и обвинение в ведьмовстве — жизнь просто прекрасна!

— Ты говорил, что я грамотна, — вспомнила я. — Это что еще за насмешка судьбы? Только не говори, что я с детства испытывала страсть к образованию!

— Вовсе нет, — усмехнулся Ула. — Просто твоя бабка со стороны матери была грамотной и от нечего делать научила тебя читать и писать. К старости ее ноги ослабели, и она целыми днями просиживала у окна в своей комнате. А тебя, как самую непослушную, частенько оставляли присматривать за бабкой. Бабуля была ушлой старушкой и убедила тебя, что если ты обучишься грамоте, то сможешь многого добиться. Так что твоя грамотность объясняется скорее твоим тщеславием, нежели стремлением к учебе…

— Очаровательно! — проворчала я, постукивая зубами от холода. — Пока что я добилась только внеочередного места на костре… Ну да ладно, хоть согреюсь.

Тяжелая дверь внезапно заскрипела всеми своими досками и начала медленно отворяться. Ула тотчас же потух и ввинтился в пол, как крот-землеройка со стажем.

В темницу вошел грязноватый детина неопределенного возраста и социального положения. С первого взгляда становилось ясно, что слова типа “мыло” и “расческа” наводят на него тоску. В руках этот победитель конкурса “Ненавижу Мойдодыра!” держал большую грязную тряпку гигантских размеров. Без лишних слов он подошел ко мне и начал обматывать меня этой дрянью.

— Она же экологически не чистая! — возмутилась я и получила кусок тряпки в рот. Вообще-то я славилась тем, что всегда высказывалась невпопад и не вовремя. Но, как говорится, слово не воробей — топором не вырубишь..

Тем временем детина методично обмотал меня этой нестираной гадостью по самое “не балуйся”, взвалил получившийся кулек себе на плечо и потопал к выходу.

Я уже успела выплюнуть импровизированный кляп изо рта и всю дорогу развлекалась тем, что, вспомнив всякие приключенческие романы, пыталась покусать моего носильщика. Не знаю, как там в романах дюжие детины падали от тренированного укуса слабосильных девиц, а мой похититель даже не почесался. Я только обслюнявила ему часть рубашки, но этим, по-моему, только поддержала его немытый имидж.

Поскольку всю дорогу я, как перепившая летучая мышь, висела вниз головой на весьма сомнительном насесте, то не смогла понять, что происходит и куда меня вообще тащат. Я подозревала, что это был своеобразный способ перевозки, а точнее — переноски преступников.

Наконец меня куда-то занесли и самым неделикатным образом свалили на пол. Тряпка закрывала мне глаза, и я ничего не видела. Однако услышала звон монет, чей-то тихий голос и скрип закрываемой двери. Меня, опять же, без лишних церемоний прислонили к стене, придав мне таким образом сидячее положение. Чья-то рука наконец-то сняла с моего лица грязную пакость, и я увидела, что нахожусь в маленькой полутемной комнатушке. Всю обстановку составлял единственный стул, на котором сидел пожилой мужчина. Припомнив уроки истории, я поняла, что дядя явно принадлежал к богатому сословию. Об этом говорила его одежда (шикарный материал — бархат, парча, никакой синтетики) и обилие драгоценностей. Видно, инквизитор — должность прибыльная.

Оглядев меня с головы до тряпки, мужчина покашлял и спросил неожиданно глубоким и звучным голосом:

— Как тебя зовут, девушка?

Вопрос оказался для меня трудным. Я спешно постаралась припомнить свое имя. Анна… как там звали моего отца? Кошмар? Удар? Нет, кажется, Увар или Ивар, да, точно — Ивар! Значит, я Анна Иваровна?

Но Ула говорил как-то по-другому… Пауза явно затянулась, и я в отчаянии выпалила:

— Рёд! — и проглотила рвущееся наружу: “Ко мне!”

Мужчина приподнял брови:

— Я вижу, что ты рыжая, но как твое имя?

— Да зовут меня так, — объяснила я, стараясь быть убедительной. — Дома меня все называли Рёд.

— Понятно, — кивнул мужчина, — но я все же хотел бы знать твое полное имя.

Надо же! Никогда нигде не читала, что инквизиторы такие обходительные люди. Я думала, что для начала знакомства они запихивают ведьму во все возможные пыточные приспособления, а затем узнают имя, чтобы написать его на могилке… Но как же мне выговорить мое имя? Слава богу, над ухом раздался, наконец, жаркий шепот Улы, и я послушно повторила вслед за ним:

— Анна Рёд Иварсдоттер Ольбю.

— Хорошо, Анна-Рёд, — кивнул мужчина. — Ты должна называть меня господин барон. Слушай меня внимательно. Ты хочешь избежать смерти на костре?

По идее, я должна была хотеть, поэтому оживленно закивала головой и спросила:

— А что, теперь самому можно выбрать вид смерти? Тогда я предпочла бы что-нибудь изысканное вроде чаши с ядом или шелковой петли…

— Ты еще в состоянии шутить? Это хорошо, — обрадовался барон. — Значит, ты мне подойдешь.

“Что, хотите примерить?” — чуть не ляпнула я игриво, но сдержалась и вопросительно глянула на барона.

— Я освобожу тебя, если ты согласишься сделать для меня кое-что…

Ну, так и знала, это маньяк или извращенец! А с виду такой интеллигентный мужчина. А может, он и не барон вовсе, а маркиз какой-нибудь с красивой фамилией де Сад или де Огород… Я решила потянуть время и наивно поинтересовалась:

— О чем это вы говорите?

— Ты будешь работать на меня, — пояснил барон. — Я устрою твою жизнь, если ты выполнишь одно мое очень сложное поручение. Возможно, тебе придется рисковать жизнью, но, по крайней мере, ты проживешь немного дольше… Так что выбирай. Или ты работаешь на меня, или умираешь здесь.

Оп-ля! Как все закручено! Что же это за работа такая? Надеюсь, мне не придется стать членом какой-нибудь дружной шведской семьи…

— А что за работу вы мне предлагаете, господин барон? — спросила я. — Если это что-то непристойное, то…

— Нет-нет, — перебил меня барон. — Все абсолютно пристойно, но твоя жизнь может быть подвергнута большой опасности. Ну так что, ты согласна или нет?

— Соглашайся! — засипел Ула мне в ухо. — Другого выхода у тебя нет.

— Хорошо, я согласна, — покорно ответила я. Барон сдержанно порадовался и сказал:

— Тогда нам нужно как можно скорее покинуть это место. Все подробности я объясню тебе позже. Вот, накинь эту шаль на голову и следуй за мной, — барон протянул мне плотную черную шаль, и я послушно изобразила из себя Гюльчатай.