я настолько хотела спать, что едва стояла на ногах. Мама отказалась от попыток допроса и отпустила меня, и, забираясь в постель, я вспомнила.

Ведьма, гладящая котят в благословенной сени глициний, походила на Богородицу, которую я когда-то видела на картине.

Хосоно больше не раскачивалась. Просто стояла под уличным фонарем. Юри мирно спала.

Хосоно указала на свой дом. Красивый многоквартирный дом, построенный не больше пары лет назад. Когда, проходя мимо, я видела диван в холле на первом этаже, каждый раз думала: «Дорогое жилье, наверное». В окне угловой комнаты на пятом этаже все еще горел свет.

– Ты пойдешь домой? – спросила я.

Хосоно легко кивнула. Обручальное кольцо на ее левой руке поблескивало, когда она гладила Юри по голове.

– Сиба…

– Увидимся позже, – сказала я, собираясь уходить, но она меня остановила.

– Значит, ты о чем-то лжешь?

– Да, – кивнула я и помахала рукой. Хосоно помахала в ответ.

Я спускалась по склону, поглаживая живот, – пинки почти прекратились. Освещая себе дорогу фонариком в телефоне, я шагала, иногда инстинктивно выставляя руку вперед. Наконец я оказалась внизу, посмотрела на юг и нашла ту красную звезду. Она мигала и двигалась.

Придя домой, первым делом нужно включить свет.

Тридцать восьмая неделя

Незадолго до начала Золотой недели[34] в моем животе ребенок спустился ниже. В приложении «Дневник здоровья матери и ребенка» написано, что это нормально. Малыш готовится к появлению на свет. Передвигаться стало еще труднее, но дышать – легче. Я уже привыкла к тому, что меня пинают, могу спать по ночам, и аппетит вернулся. Я поискала в Интернете, «как ходить на поздних сроках беременности».

На каждом осмотре врач делает УЗИ. Малыша видно все отчетливее. Недавно он принял позу, похожую на знак мира, и я подумала – мой ребенок гений!

Тренировки по аэробике остаются такими же трудными, и в зале я каждый раз думаю, что либо умру, либо рожу, но все равно продолжаю. Девушка в неоново-синей футболке пропала, а с ней и первобытные танцы. Надеюсь, она благополучно родила.

Пока я переодевалась, Кудряшка дала мне крем для тела с приятным ароматом. Она собиралась в выходные поехать к родителям, чтобы родить ребенка там.

– Напиши, когда твой малыш появится на свет. Ты ведь будешь рожать в местной больнице? Когда вернусь в город, можем сходить на концерт. Давненько я нигде не была… А твой чехол для телефона, наверное, куплен на концерте? Мне тоже нравится этот певец. Так что оставим детей с мужьями и пойдем веселиться.

– Хорошо, обязательно сходим.

* * *

В праздники везде очень людно, поэтому большую часть времени я проводила дома. Еще до прошлой недели я пересмотрела все заинтересовавшие меня фильмы в кинотеатре и сходила на выставку. В будний день в музее было тихо. Две женщины обсуждали картину Ван Гога: «Он потрясающе использует цвет» и «Да, он гений» – и мне захотелось передать их слова Ван Гогу. Художнику, который за свою жизнь продал всего одну картину. В сувенирной лавке я купила тэнугуи[35] с подсолнухами. Назавтра начались праздники.

Каждый день стояла чудесная погода. Голубое небо, которое я видела и сквозь веки, напоминало о близости лета, и, даже оставаясь в квартире, я ощущала веселое волнение. Ежедневно я прогуливалась до магазина мороженого на берегу реки. Я покупала мороженое по пути домой и ела его, сидя на балконе в солнечных очках, футболке и шортах. Я закрывала глаза и поглаживала живот, чувствуя себя словно на итальянском курорте, хотя никогда там не бывала. «Чувствуешь тепло? Приятно, да?» – произнесла я и ощутила движение в животе.

В последний день праздников утром пришло сообщение от Момои, а вечером позвонила Юкино. Один из коллег с предыдущей работы женился, построил дом и в следующем месяце устраивал вечеринку по случаю новоселья.

– Ну что, хочешь сходить? – спросила Юкино.

– Я буду занята, – ответила я.

Мы еще немного поболтали и уже собирались прощаться, когда Юкино сказала:

– Кстати, я теперь тоже разведена.

Она как будто хотела закончить разговор, но я, удивившись, стала ее расспрашивать. Юкино вечно все делает скрытно. Хотя, наверное, все мы такие. Юкино, по крайней мере, сообщает новости. Любезно с ее стороны.

* * *

Той ночью я рано легла, но долго не могла заснуть. Голос диджея по радио, которое я слушала, готовя обед; плакаты на стене; коллега, с которым я почти не разговаривала, постоянно грызущий ногти, – образы всплывали в темноте и быстро исчезали. Я тоже словно плыла в пространстве, где не было ни звуков, ни времени, ни верха, ни низа. Я включила свет. Совсем забыла.

Прищурившись от свечения экрана, я открыла приложение «Дневник здоровья матери и ребенка» и заполнила сегодняшний отчет. Что ела, какие упражнения делала и как чувствовал себя ребенок. Слово за словом. Когда я нажала кнопку «Сохранить», появилось уведомление: «Поздравляем! Вы ведете дневник сто дней подряд». Удовлетворенная, я выключила свет. На этот раз сон проник сквозь стены и позвал меня с собой. Я вернулась в пространство между мечтой и реальностью.

Тридцать девятая неделя

«Агент по недвижимости. Базовый курс», «Недвижимость начинается здесь. Сдаем экзамен легко». Большие буквы розового и синего цвета. Почему на обложках многих учебников и справочников изображены геометрические узоры? Фигуры, которых на самом деле не существует. Я открыла книгу наугад, она издала хрустящий звук. Справочники, похоже, не изменились со времен моего студенчества, вплоть до свежего запаха бумаги.

Однако учебник, который я открыла, лежа на килиме, немного пугал меня, но в то же время обнадеживал. Обучающие пособия взрослые покупают, чтобы сбежать из того места, где они сейчас находятся.

– Маме пора заняться учебой.

Я выключила телевизор, не обращая внимания на недовольный пинок.

Сороковая неделя

Все началось на четыре дня раньше, чем планировалось. За окном было еще темно, и сначала я сопротивлялась, не желая просыпаться, но вскоре поняла: внутри моего тела что-то происходит. Я полежала, прислушиваясь к боли, похожей на менструальную, но постепенно она становилась сильнее, а промежутки между приступами короче. Я опустила глаза – на нижнем белье кровь. Покрываясь холодным потом и почти не в силах говорить, я взывала к ней в своем сердце. Скорее как к подруге, чем к божеству.

Мария, дорогая Мария. Я правда считаю тебя героиней. Представляю, как ты волновалась, когда рожать помогал разве что муж-плотник, ну и, может, еще лошадь. Потом к тебе приходили ангелы и мудрецы, хотя ты бы наверняка предпочла визит акушера и медсестры. Не уверена, что они тогда существовали. В декабре, скорее всего, было холодно. Впрочем, в Палестине вполне могла стоять жара. Прости, я многого о тебе не знаю.

В любом случае, в Японии сейчас май. Мне говорили, что в будущем это поможет найти детский сад. Сейчас многие женщины хотят