Дерек Симмонс и Леонора Филлис жили в одноэтажном доме с верандой в самом конце улицы, рядом с заброшенным футбольным полем, поросшим сорняками. Перед домом был разбит садик с кустами роз, слева у крыльца торчал обшарпанный садовый гном.

Я нажал кнопку звонка; где-то в глубине дома раздался трезвон.

Дверь открыла невысокая темноволосая женщина с морщинистым лицом. Во взгляде ее сквозило недоверие. В правой руке она сжимала половник. Я представился, она несколько расслабилась и пригласила меня войти.

Узкий темный коридор вел в тесную гостиную, уставленную старой мебелью. Я сел на диван, потревожив клубы пыли. Откуда-то раздался детский плач.

Леонора извинилась и ушла успокоить ребенка.

Я оглядел убогую обстановку гостиной: потертая мебель, будто найденная на свалке или купленная из третьих рук, покореженные половицы, оборванные углы обоев. На подоконнике натужно тикали дряхлые каминные часы. Похоже, деньги, завещанные профессором, давным-давно кончились.

Леонора вернулась с полуторагодовалым малышом на руках. Ребенок сосредоточенно сосал палец и задумчиво, оценивающе глядел на меня. Лицо его было по-взрослому серьезно, и я бы ничуть не удивился, если бы он спросил недовольным басом, какого черта я сюда приперся.

Мисс Филлис уселась в ветхое бамбуковое кресло напротив и, баюкая младенца, объяснила, что это ее внук, Том. Дочь мисс Филлис, Триша, уехала в Род-Айленд на встречу с каким-то парнем, с которым познакомилась по интернету, и попросила мать присмотреть за ребенком. Ну, она за ним и присматривает, вот уж два месяца.

Она сказала, что Дерек согласен со мной поговорить, но прежде надо бы денег дать, потому что жить не на что. Три года назад они добились назначения небольшой пенсии, но других источников дохода у них нет, только Дерек изредка подрабатывает, соседям помогает. А еще надо о внуке заботиться. Рассказ Леонора сопровождала тихими всхлипами, а Том продолжал смотреть на меня странным взрослым взглядом.

Я вручил ей деньги, и она, аккуратно пересчитав купюры, сунула их в карман. Потом встала, посадила ребенка в кресло и пригласила меня следовать за ней.

По коридору мы вышли на застекленную веранду заднего двора. Свет закатного солнца пробивался сквозь грязные стекла, превращая их в подобие витражей. Почти всю веранду занимал верстак, заваленный всевозможными инструментами. На табурете у верстака сидел высокий здоровяк в засаленных джинсах и футболке. Увидев меня, он встал, пожал мне руку широкой мозолистой ладонью и представился. В сумрачном свете блеснули ярко-зеленые глаза. Дереку перевалило за шестьдесят, он поседел, но держался прямо, не горбился. Глубокие морщины на лице казались шрамами.

Леонора вернулась в дом, оставив нас наедине. Дерек сел на табурет, а я оперся о верстак. Посреди крохотного заднего двора, обнесенного покосившейся оградой, на вытоптанном пятачке земли, среди редких кустиков травы стояли ржавые металлические качели.

– Ну чего, о Джозефе Видере узнать хотите? – Дерек вытащил из кармана пачку сигарет «Кэмел» и щелкнул желтой пластмассовой зажигалкой. – Про него вот уж лет двадцать никто не спрашивал.

Он выглядел усталым дряхлым клоуном, обреченно исполняющим древние репризы на арене старого цирка перед скучающими детьми, которых больше интересуют мобильные телефоны и жевательная резинка.

Я вкратце рассказал ему, что мне удалось узнать о профессоре Видере, Лоре Бейнс и Ричарде Флинне. Уставившись в пространство невидящими глазами, словно бы не слушая, Дерек докурил сигарету, затушил ее и затянулся новой.

– А вам-то что за интерес? Это все давным-давно было, – равнодушно произнес он.

– Меня попросили расследовать это дело. Понимаете, я пишу книгу о нераскрытых убийствах.

– А я знаю, кто профессора убил, – невыразительным голосом сказал он, как будто обсуждая погоду. – И сейчас знаю, и тогда знал. Я и копам говорил, только меня слушать не стали. Я же ненадежный свидетель, меня самого в убийстве обвинили и в психушку заперли, ну, по семьсот тридцатой статье[12]. На таблетках сидел. В общем, любой адвокат сказал бы, что я все выдумал или мне померещилось. Только я убийцу своими глазами видел. И никакой я не псих, – уверенно завершил Дерек.

– Вы знаете, кто убил Видера?

– А то! Я им все рассказал, только мне не поверили. А больше меня никто и не спрашивал, ну я и молчал.

– Мистер Симмонс, так кто же убил профессора?

– Зовите меня Дерек, так привычнее. Да парень этот, Ричард, – он и убил. И девка эта бедовая, Лора, тому была свидетельницей. А может, и сообщницей. Значит, оно вот как было…

За окнами сгущались сумерки. Целый час, куря сигареты одну за другой, Дерек в мельчайших подробностях рассказывал обо всем, что видел и слышал вечером 21 декабря 1987 года.

Тем утром Дерек пришел к профессору чинить бачок в туалете на первом этаже. Видер паковал чемодан – рождественские каникулы он собирался провести у друзей на Среднем Западе. Профессор заказал еду в китайском ресторане, угостил Дерека ланчем, а потом взволнованно сообщил, что на задний двор ночью кто-то пробрался – наутро на снегу остались следы. Он пообещал Дереку, что не оставит его на произвол судьбы, даже если уедет из Америки, попросил не забывать принимать лекарства. В два часа дня Дерек отправился на кампус, где его попросили покрасить комнату в общежитии.

Вечером Дерек вернулся домой, поужинал, но, обеспокоенный состоянием профессора, решил его навестить. У профессорского особняка стояла машина Лоры Бейнс. Дерек хотел постучать, однако, услышав за дверью громкие голоса, обошел дом и заглянул в окно, выходившее на озеро. Было около девяти часов вечера. В гостиной горел свет, жалюзи были подняты. Джозеф Видер и Лора Бейнс сидели за столом, а Ричард Флинн расхаживал по комнате и, возбужденно жестикулируя, что-то выкрикивал.

Спустя несколько минут Лора встала из-за стола и ушла. Ричард с Видером продолжали спорить. Наконец Ричард успокоился. Они с профессором покурили, выпили кофе, потом чего-то покрепче и больше не ссорились. Часам к десяти вечера Дерек продрог и решил уйти, но тут спор разгорелся снова.

Видер, который до тех пор вел себя сдержанно, внезапно рассердился и заговорил громким голосом.

Ричард ушел. Дерек быстро обогнул дом и направился к парадному входу, чтобы узнать у Ричарда, в чем дело, однако тот исчез. Дерек выскочил на улицу, но Ричард как сквозь землю провалился.

В конце концов Дерек решил, что Ричард куда-то убежал, и вернулся к дому, проверить, как там профессор. Видер тем временем открыл окно в гостиной, и Дерек ушел, боясь, что его заметят. Автомобиль Лоры был припаркован на том же месте, – очевидно, она вернулась. Дерек подумал, что она останется ночевать у профессора, и побыстрее смылся.