– Лика, успокойся.

Она снизу вверх посмотрела на него невидящим взглядом, моргнула раз-два, приходя в себя.

– Лика, здесь никого нет. Сейчас тебе нечего бояться.

– А если они опять влезут. У них это уже получилось один раз, что им мешает влезть опять. Я буду дома. Меня ограбят и убьют.

– Лика, надо рассуждать логически.

– Я не умею.

– Я научу.

– Это не возможно.

– Тогда послушай меня. Если бы тебя хотели ограбить, ограбили бы в первый свой визит. Им не надо было оставлять ценности в твоем доме, что бы лезть повторно.

– Значит, им нужна была я.

– Вот и логичные рассуждения пошли, а говорила, не умеешь.

– Какая логика?

– Согласен на женскую.

– Я боюсь. Что им надо? Почему ничего не украли? У меня нечего красть?! Им нужна я?! Они за мной придут! Усыпят! Выкинут! Убьют! Боже, что им от меня надо? Нет. Я не хочу!

– Не убьют.

– Нет, – протянула она со знанием дела, при этом безумно тараща глаза – ты не понимаешь. Кто-то ограбил меня. Похитили деньги, машину, украшения. Кто-то влез в мой дом. Эти люди думали, что у меня в доме миллионы. Но у меня нет миллионов. Поэтому, эти люди хотят меня убить.

– Не поэтому.

– Правильно, это Царев. Только ему нужна моя смерть.

– Царев? Кто такой?

– Ты не знаешь Царева? Это бандит в законе. Он хочет, чтоб я отписала ему свой бизнес.

– А ты отписала?

– Нет. Вот в этом-то и загвоздка моих предположений. Вот если бы на меня напали после того, как я подписала нотариальный договор, то было бы понятно.

– Что в нотариальном договоре?

– Все активы моей фирмы переходят некому Самсонову Борису, а потом происходит слияние с монополией Царева.

– Так ты подписала или нет?

– Нет. Я их выгнала.

– Царева выгнала?

– Нет. Самсонова. Это его подданный.

– Понятно.

– Что понятно?

– Цареву не выгодно тебя убивать. Пока не выгодно. Ты еще не подписала нужные ему бумаги. Им выгодно тебя пугать и запугивать, а тебя вчера хотели застрелить. Это я точно знаю. Не сходится. Я слышал…

Она перебила его, округлив глаза, мысль пришла в голову – страшная:

– А вдруг опасность грозит моим близким.

Она попыталась выскользнуть из его крепких рук, в намерениях бегать по квартире, рассыпая панику, хаос и истерику, но он задержал ее и страстно прижал к себе, наклонился и поцеловал.

Лика опешила и вытаращила глаза сильнее, чем от страха, в упор, смотря на Владимира. Паника, истерика растворились, как соль в кипящей воде. Его глаза были закрыты, и она поняла, что хочет ответить на его страстный поцелуй. И ответила, медленно закрывая глаза и обнимая его. Прижалась всем телом. Через тонкую материю блузки она почувствовала тепло его тела, могучего, крепкого и сильного мужского тела. Медленно соображая, что отсутствие бронежилета в виде бюстгальтера чувствует и этот крепкий и сильный мужчина, страстно целующий ее.

Когда её руки сомкнулись на его спине, он застонал, прильнул к ней ближе, крепче прижимая к себе, такую хрупкую и нежную, такую мягкую и в тоже время упругую, такую ласковую, красивую и интересную. Настолько интересную, что хочется ее изучать, понимать, щупать и целовать. Такого влечения он сам от себя не ожидал. Влечение. Сильное влечение! Сообразив это, он отпустил её.

– Извини – глухим голосом сказал Владимир и мысленно приказал себе: «Никакого влечения. Всего лишь интерес».

Лика удивленно смотрела на него.

– Тебя надо было как-то в чувство приводить – небрежно оправдался Владимир.

Она удивленно приподняла брови, чуть не развела руками в чувстве глубокого оскорбления и возмущения.

– Ты так паниковала. Даже вода не помогла. Вот я и пошел на крайние меры. Извини – выпалил Владимир, выдвинул стул и уселся за стол спиной к Лике.

– Извини? – удивилась Лика наглости. Она-то совсем по-другому расценила этот поцелуй, а он всего лишь в чувство её решил привезти! и ещё и отвернулся! наглый мужлан! Она возмущенно хмыкнула, развернулась и ушла из кухни, даже не вспомнив, что десять минут назад бегала в истеричном испуге, боялась без Владимира остаться в холле одна.

Она прошла в свою комнату, уселась на кровать и возмущенно шептала:

– Нет, но надо же! Такого со мной ещё не было! Что он себе позволяет? Кто дал ему право? – с каждой секундой обороты недовольства сбавляла, вспоминая поцелуя.

Поцелуй, страстный поцелуй. Поцелуй, уносящий здравые мысли вместе с головой. Лика закрыла глаза, упала спиной на подушки и дотронулась до губ, чтобы ощущение поцелуя не улетучилось, а ещё продержалось жарким впечатлением. Оно и не собиралось улетучиваться. Оно горело на губах пламенем страсти. Лика готова была поклясться, что чувствовала эту страсть, и не только в себе, но и в нем. Эта страсть была готова подхватить и пронести в головокружительном полете вокруг планеты Земля. Лика не отказалась бы от полета вокруг планеты на романтичном космическом корабле в близости с Владимиром. На корабле страсти и любви.

– Страсти и любви? С ума сошла? – Она резко села на кровати.

О какой страсти и любви идет речь? Он всего лишь хотел привести ее в чувства спокойствия, а она, как последняя романтичная особа поддержала его игру, сама того не понимая. А он: «извини». Она опять хмыкнула и подскочила с кровати, пошла к комоду, стала доставать вещи, решив переодеться и ехать на работу.

Она достала самое красивое нижнее белье, вспомнила, что до сих пор не знает, где ее вчерашнее белье. Потом вспомнила, как прижималась к Владимиру и он, скорее всего, чувствовал ее почти голую грудь. Слишком крепко он прижимал ее к себе. Она стыдливо покраснела. Она не романтичная особа, а романтичная барышня.

Но такого не повторится! – приказала она себе и передразнила Владимира:

– «Извини!». Нахал и мужлан.

Она отодвинула дверь, скрывающую гардеробную комнату, вошла и стала выбирать себе одежду. Жаль, что она не носит джинсы на работу – должность не позволяет. После всех происшествий хотелось надеть джинсовый брюки, белоснежную футболку и кожаную куртку или джинсовый пиджак. Но желания с действительностью нельзя смешивать в одном флаконе, поэтому она надела черные брюки и тёмно-синюю блузку с золотой вышивкой на рукавах. Придирчиво осмотрела себя в зеркало во весь рост, покрутилась, заглядывая на спину и пятую точку. Всё ли хорошо смотрится? Смотрится хорошо и эффектно. Главное, чтоб Владимир оценил и ему понравилось. Хотя зачем оно ему? Человеку, который извиняется после поцелуя, все равно, как она выглядит. Значит, оделась только для себя.

Лика недовольно махнула