6 ноября 1943 года за руководство операциями Красной армии в Великой Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи указом президиума Верховного Совета оформили награждение генерального секретаря ЦК ВКП(б), председателя Совнаркома, председателя Государственного комитета обороны, народного комиссара обороны и Верховного главнокомандующего Вооруженнымии силами СССР маршала Сталина орденом Суворова I степени.

8 ноября 1943 года президиумом ВС СССР были учреждены орден Славы трех степеней и орден Победы с бриллиантами — высший военный орден для награждения лиц командного состава Вооруженных сил СССР. Этой награды удостоились всего семнадцать человек. 29 июля 1944 года «за исключительные заслуги в организации и проведении наступательных операций Советской Армии» Сталин сам себя наградил первым орденом Победы.

А в июле 1945 года советский народ поздравлял товарища Сталина с награждением его вторым орденом Победы и с присвоением «любимому учителю и другу звания Героя Советского Союза и высшего воинского звания».

Славу победителя в войне он не хотел делить даже с Жуковым. Сразу после сорок пятого вождь стал переписывать историю войны. Ему многое хотелось забыть. Он потому и пленных загнал в Сибирь, чтобы они не рассказывали, как все было, не напоминали о поражениях, о том, как миллионы людей попадали в окружение.

Меньше всего Сталин хотел отвечать на недоуменные вопросы вернувшихся домой победителей: почему победа далась такой дорогой ценой? Как Германии удалось захватить полстраны? Кто допустил немцев до Москвы и Волги?

К началу войны в Красной армии находилось 4 миллиона 826 тысяч 900 человек. За четыре года войны мобилизовали еще 29 миллионов 575 тысяч человек. Всего было призвано в вооруженные силы 34 миллиона 476 тысяч 700 человек.

После войны в армии состояло 12 миллионов 839 тысяч 800 человек. Из них в строю находились 11 миллионов 390 тысяч, на излечении в госпиталях — 1 миллион 46 тысяч, в формированиях гражданских ведомств — 400 тысяч.

Убыло из армии 21 миллион 636 тысяч 900 человек. Уволено по ранению и болезни 3 миллиона 798 тысяч (2 миллиона 576 тысяч остались инвалидами), передано для работы в промышленности, местной противовоздушной обороне и в подразделения ВОХР 3 миллиона 614 тысяч, направлено на укомплектование войск и органов НКВД, а также в соединения и части Войска Польского, чехословацкой и румынской армии — полтора миллиона. Осуждено 994 тысячи (почти миллион!). Из них в штрафные подразделения отправлены 422 тысячи, в места заключения 436 тысяч. Не найдено 212 тысяч дезертиров и отставших от эшелонов при доставке на фронт.

С июня по ноябрь сорок первого каждый день страна теряла двадцать четыре тысячи человек. Из них примерно семнадцать тысяч убивали, семь тысяч ранили. Иначе говоря, каждый день армия лишалась двух дивизий.

В конце войны, с января 1944-го по май 1945-го, когда побеждали, теряли чуть меньше — по двадцать тысяч солдат и офицеров в день. И структура потерь была иной: пять с небольшим тысяч убитыми, четырнадцать тысяч с лишним ранеными.

Сам Сталин сказал, что в войне погибло семь миллионов советских людей. На этом старания статистиков установить точное число жертв закончились. Вождь терпеть не мог говорить о потерях, запрещал писать о них. Когда гибли известные военачальники, не разрешал публиковать некрологи:

— Слишком много потерь. Не будем радовать Гитлера.

Сколько же на самом деле погибло в Великой Отечественной? Споры между историками, военными и демографами идут и по сей день.

Хрущев признал, что погибло больше двадцати миллионов. При Брежневе подсчетами занялась комиссия, которую возглавлял заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник Штеменко. Закончив работу, он доложил министру обороны маршалу Андрею Антоновичу Гречко:

«Принимая во внимание, что статсборник содержит сведения государственной важности, обнародование которых в настоящее время не вызывается необходимостью и нежелательно, сборник предполагается хранить в генеральном штабе как особый документ, к ознакомлению с которым будет допускаться строго ограниченный круг лиц».

Эти сведения были обнародованы только в горбачевские времена, когда стало возможным определить цену победы.

22 июня 1941 года в Красной армии было 303 дивизии и 22 отдельные бригады. В ходе войны сформировали еще 661 дивизию и-666 бригад. Из них были уничтожены 297 дивизий...

Цифры потерь в войне, по данным Генерального штаба, таковы. Безвозвратные потери Красной армии — 11 миллионов 944 тысячи 100 человек. А в целом страна потеряла 26 миллионов 600 тысяч человек. Гражданское население потеряло больше, чем армия, — 17,4 миллиона человек.

Кроме того, осенью сорок первого немецкие власти начали отправлять в Германию работоспособное население оккупированных территорий. За годы войны вывезли пять с лишним миллионов человек. Из них около двухсот пятидесяти тысяч — этнические немцы, пожелавшие вернуться на историческую родину.

К убитым нужно бы прибавить и искалеченных. Из каждых ста мобилизованных двадцать восемь стали инвалидами.

Демографы и историки полагают, что окончательная цифра потерь нуждается в уточнении. Но есть непреодолимые препятствия в выяснении истины.

Командиры и политработники Красной армии имели удостоверение личности. А рядовых бойцов и младших командиров лишили личных документов. В 1940 году нарком обороны Тимошенко отменил красноармейские книжки для рядового и младшего командного состава действующей армии.

Правда, приказом Наркомата обороны от 15 марта 1941 года было утверждено «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной армии в военное время». Каждому красноармейцу должны были выдать медальон с пергаментным вкладышем, на котором указывались фамилия, имя и отчество, воинское звание, год и место рождения, адрес семьи.

Но обеспечить медальонами весь личный состав не успели. 17 ноября 1942 года личные медальоны были отменены приказом Наркомата обороны. Это еще больше затруднило учет потерь.

Если бойцы гибли, а рядом не оказывалось сослуживцев, способных их опознать, то хоронили убитых безымянно, в братской могиле (а во время отступления просто бросали на поле боя), и получалось, что красноармеец пропал без вести.

Виктор Астафьев писал:

«Видел на Житомирском шоссе наших солдат, разъезженных в жидкой грязи до того, что они были не толще фанеры, а головы расплющены, — большего надругательства человека над человеком мне видеть не доводилось. Отступали из Житомира, проехались по людям наши машины и танки, затем наступающая немецкая техника, наступая в январе, мы еще раз проехались машинами и танками по этим трупам...» (см. Дружба народов. 2002. № 8).

Поэтому так много оказалось неопознанных тел. И по сей день находят останки бойцов, и невозможно узнать, кто отдал жизнь за Родину, памятник поставить, родным сообщить...

Без вести пропавшими числились сотни тысяч — с большой долей вероятности можно сказать, что они погибли