осанка сделалась какой-то гнетущей, тяжёлой. Он насилу расправился, но горькое чувство проняло его – нынче ничего не будет как прежде.

С тяжёлым вздохом Фёдор умылся холодной водой. То придало славной бодрости, и, тряхнув плечами, он направился в залу, где накануне бушевала пьянка. Многие гости дрыхли на полу, и их мерный храп терялся где-то на фоне шума разговоров и ругани баса. То были мужики, собравшиеся за столом и игравшие в кости. Фёдор мельком глянул в ту сторону, кивнул и принялся оглядывать стол. Ни кушаний, ни питья ещё не прибрали.

Басманов едва ли глядя схватил чашу и залпом глотнул содержимое, приняв то за водку. Резкий едкий запах ударил в нос уже после того, как ядрёное пойло жгуче окатило глотку. Фёдор залился сухим кашлем, как вдруг чья-то тяжёлая рука дружественно огрела его по спине. Басманов резко оглянулся, опёршись о стол.

Глаза его невольно распахнулись в неистовом удивлении, ибо прямо пред ним стоял князь Луговский. На Михаиле была накинута рубаха с закатанными рукавами, ворот был расшнурован. Были видны синеватые рисунки – некоторые из них уже обратились неразборчивыми пятнами. Вместе с тем красовались и прочие отметины лихой и вольной жизни морехода – огрубевшие шрамы на груди да пара следов бог весть какого порожденья.

Фёдор всё не мог прикинуть – его ль слабый ум играет дурацкую шутку али Михаил и впрямь стоит во плоти здесь. Будто бы считав те мысли, Михаил усмехнулся, разводя руками.

– А с чего бы и не бывать мне гостем дорогим? – вопрошал Луговский. – Между нами – я так-то Генриху жизнь спас.

Фёдор сглотнул, прочистив горло, да ударил себя в грудь.

– От тут уж услужил, Михал Михалыч, – произнёс Басманов, опускаясь на скамью.

Луговский улыбнулся и, обернувшись к столу с игрою в кости, воротился к прочим. Фёдор сыскал что-то, напоминающее кислый морс, чтобы как-то перебить резкий вкус во рту. Когда он поглядел, как там игра делается, он пересёкся мимолётным взглядом с Михаилом. Князь с короткой ухмылкой будто бы уже заверился в своей победе ещё до того, как его число выпало больше, нежели у всех за столом.

Раздалось громкое негодование, и Михаил ответил на латинском наречии, но, видать, слова его ничуть не помогли унять отчаянного гнева соперника. И всяко проигрыш был выплачен, и игроки оставили Луговского, перекинувшись меж собой парой словечек.

Князь же оглянулся через плечо и хотел было жестом подозвать Фёдора, да тот сам охотно подсел к нему.

– От скажи, голубчик, – произнёс Михаил, бренча костями в деревянном стакане, – от раз уж мы оба тут. Ты попросту со мной не хотел ехать али как?

Фёдор слабо усмехнулся, пожав плечами.

– Дорогу морем я б не перенёс, – просто ответил Фёдор.

Луговский улыбнулся, выкинув кости на стол, и сразу же сгрёб обратно.

– Отрадно мне видеть тебя тут, – молвил князь.

Басманов кивнул, пожав плечами.

– Скучаешь, поди? – вопрошал Михаил, поведя бровью.

Фёдор нахмурился и отмахнулся, а взгляд его невольно метнулся к недопитой чаше. Взяв её, он поглядел на дно.

– Небось и Варька твоя с сынком скучают, – вздохнул Луговский, вновь выкинув кости.

Рука Басманова дрогнула, и он обронил чашу на себя и резко уставился на князя.

– Что? – сломанным в волнении голосом вопрошал Фёдор. – Они же… Они живы?

Луговский медленно приподнял брови, глядя на Басманова.

– А ты не знал? – протянул Михаил.

Взгляд Фёдора забегал, он прикусил губу. Сердце часто забилось. Он сам не заметил, как прикрыл свой рот.

– Живы? – переспросил Басманов, и голос его трепетно дрогнул.

– Всяко мне так сказывали, – пожав плечами, ответил Луговский.

– Клянись, что правда, – хрипло сорвался Фёдор, резко встав со своего места.

Михаил беззаботно пожал плечами.

– Всяко мне так сказывали, – повторил Михаил.

Фёдор цокнул и ударил кулаком о стол под холодным, едва ли не безразличным взором князя. Басманов бесился от резкого оживления, что грянуло в его пылкой голове.

– От же… – тихо пробормотал Басманов, сжимая кулаки.

Михаил побрякивал костями в стакане, не сводя взгляда с Фёдора. Лицо Басманова постепенно открывалось нежным светом, покуда разум покорно подтверждал то, что упрямо и вопреки твердила слепая вера. Басманов резко выдохнул с глухим рыком и, проведя рукой по лицу, убрал длинные пряди с лица.

– Я знал, – тихая радость сорвалась с уст Фёдора, – всегда знал.

Добрая отрада разливалась мягким светом, и он широко улыбнулся, и даже раздался сладкий смешок. Казалось, то было неожиданностью боле всего для самого Фёдора. Эта отрада передалась и Михаилу – князь не мог сдержать мягкой улыбки. Басманов окинул взглядом залу, точно ища чего-то.

– Княже… – протянул Фёдор, обращая взгляд на Луговского.

– От давай, подиви – чего ж спросить хочешь, голубчик мой?

Басманов глубоко вздохнул, переводя сбитое дыхание. Фёдор опустился подле Михаила, и взгляд его забегал. Басманов едва набрал воздуха, чтобы молвить слово, да был опережён.

– Нет, – отрезал Михаил.

– Я не успел ничего просить, – лукаво прищурился Фёдор.

– Нет, – повторил Луговский. – Тем паче что твой покойный батюшка желал бы тебе сторониться этой гадской псарни Ванькиной.

Лицо Фёдора в мгновение переменилось до лютого презрения. Оскалившись ухмылкой, Басманов подался назад да окатил холодным взором князя.

– Тебе-то почём знать, чего отцы желают своим детям? – вопрошал Фёдор.

Михаил усмехнулся.

– С чего ж ты, милок, порешил, что у меня детей нету? – подивился Луговский.

– Михель? – с прищуром вопрошал Басманов.

Князь улыбнулся пуще прежнего и пожал плечами.

– Ты бесёныш, Федь, – вздохнув, протянул Луговский.

Басманов пожал плечами.

– От, Миш, ну, по правде – от был ли у тебя дом? – вопрошал Фёдор, заглядывая в глаза князя.

– Нет, – с простой беззаботностью ответил Михаил.

– Неужто нету места, куда бы сердце хотело воротиться? – не веря, вновь вопрошал Басманов.

– Ни разу, – так же легко ответил Луговский.

Фёдор цокнул да отмахнулся, будто бы и впрямь разочаровавшись.

– И каково ж тебе? – вопрошал Басманов, разведя руками.

– Славно, голубчик, очень славно, – отозвался Михаил. – От, поди, коль память не изменяет, я в двадцать ещё седым не ходил.

Фёдор сглотнул и невольно отпрянул назад. Он прервал свой порыв, ибо уж хотел коснуться своих волос. Князь знатно пристыдил его сим, и покуда Басманов не находил ничего, что молвить в ответ, князь вновь тряхнул да бросил кости.

– Сыграем? – спросил Фёдор, кивнув на кубики.

– Будто у тебя есть что на кон ставить? – пожав плечами, ответил князь.

Фёдор усмехнулся, прищурившись.

– Помнится, ты как-то сказывал, княже, что хотел видать меня на своей службе, – произнёс он.

– Сказывал? – переспросил Михаил. – От что-то не припомню такого.

– Ой, да полно! – негодовал Фёдор.

Луговский улыбнулся, видя, как легко отзывается Басманов.

– Знал бы,