а своего не предложил. Поэтому мною было принято решение установить посты только от правительственных войск. Я понимал, что это вызовет негативную реакцию со стороны Ахмад Шаха и столкновения неизбежны. Поэтому к проведению мероприятия готовились как к операции.

В двадцатых числах января на Южном Саланге начали с нашей помощью устанавливать правительственные войска для охраны магистрали Термез – Кабул. Активные действия планировалось начать 24 января 1989 года. В район перевала были стянуты значительные силы советских войск, большое количество огневых средств, в том числе и тяжелые огнеметы. Но примерно в полдень 22 января руководителю Оперативной группы МО СССР в ДРА из Москвы по телефону позвонил Д.Т. Язов и устно отдал приказ начать боевые действия на сутки раньше. Естественно, это была не его личная инициатива, он сам, видимо, на этот счет получил распоряжение советского руководства. И никакой тут загадки нет в отношении тех лиц, кто настоял на проведении операции на Южном Саланге. Дал такое указание Горбачев по просьбе Наджибуллы, а поддержали – Шеварднадзе и Крючков.

Конечно, изменение срока операции, может быть, принципиального значения и не имело. Но к тому времени не были готовы части правительственных войск. Они еще только подходили в район Южного Саланга. Пришлось принимать срочные меры для того, чтобы в ночь на 23 января спешно выдвинуть их на перевал.

В течение ночи небольшие подразделения афганской армии удалось вывести в район Южного Саланга.

Как и следовало ожидать, уже при установлении первого поста правительственных войск сразу за Джабаль-Уссораджем моджахеды обстреляли всех, кто этим занимался. Естественно, по тем районам, откуда прозвучали очереди, был открыт ураганный огонь наших войск. Боевые действия на Южном Саланге продолжались примерно трое суток. Это были не продолжительные схватки, а короткие удары по тем, кто открывал огонь в нашу сторону. К сожалению, не обошлось без жертв и среди жителей прилегающих к дороге кишлаков (хотя все были предупреждены, что возможны боевые действия и что кишлаки надо временно оставить), часть из которых не покинула своих домов. В связи с тем, что Ахмад Шах на наши предложения не отреагировал, и, понимая, что могут иметь место бои, мы в течение двух суток по громкоговорящим средствам доводили до населения на их родном языке дари нашу просьбу о том, что во избежание жертв надо временно уйти из этих районов. Кстати, эта мера была одобрена и Наджибуллой. 28 января в советское посольство в Кабуле Ахмад Шах Масуд передал письмо следующего содержания:

«Господин Воронцов! Я получил Ваше предупреждение…

В этой связи необходимо сказать, что позиция советского руководства, которой оно придерживается в последнее время в своих подходах к международным вопросам, и в особенности к афганской проблеме, вселила в нас веру, что новый режим в Советском Союзе изменился по сравнению со своими предшественниками, учитывает реальную ситуацию и хочет, чтобы проблема Афганистана решалась посредством переговоров. Мы также думали, что как минимум после десяти лет ужасов войны и убийств советские поняли психологию афганского народа и на опыте убедились, что этот народ невозможно силой и угрозами поставить на колени и заставить что-либо сделать. К сожалению, продолжается ненужное давление, которое вы оказываете для поддержки горстки наймитов, предающих самих себя, которым нет места в будущей судьбе страны. Жестокие и позорные действия, которые ваши люди осуществили на Саланге, в Джабаль-Уссорадже и других районах в последние дни вашего пребывания в этой стране, уничтожили весь недавно появившийся оптимизм. Напротив, это заставляет нас верить, что вы хотите любым путем навязать нашему мусульманскому народу умирающий режим. Это невозможно и нелогично.

С уважением, Ахмад Шах Масуд. 7.11.1367 (26.01.1989) года».

Вооруженный конфликт на Саланге, конечно, не входил в наши планы. Его просто не удалось избежать. Советское военное командование, не желая кровопролития, до последнего момента надеялось на возможность заключения с Масудом соглашения, но прямо-таки патологическая ненависть к нему Наджибуллы и других представителей пуштунского руководства НДПА не дали этого сделать. В результате пострадали люди. Что же касается местного населения, то они, выходя из района боевых действий (по нашей просьбе), не принимали от нас никакой помощи, хотя все было для этого заранее организовано: развернуты палаточные городки, пункты обогрева, питания и медицинской помощи.

Сейчас модно осуждать решение о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года как политическую ошибку. Но выводились войска уже в 1989 году (то есть почти через десять лет), однако урок не пошел нашим политикам впрок. Приказы из Кремля по-прежнему отдавались без учета реальной обстановки… Но кто взял на себя ответственность за эти действия?.. «Демократ» Горбачев по своей природе этого сделать не мог.

Сразу же по окончании первого этапа вывода наших войск из Афганистана, согласно Женевским соглашениям, афганское руководство обратилось к советскому правительству с просьбой «прекратить вывод войск в связи с тем, что Пакистан и США не выполняют Женевских соглашений». Однако советское военное командование в ДРА настаивало на точном соблюдении установленного срока вывода 40-й армии.

Вот что я был вынужден официально докладывать шифротелеграммами министру обороны СССР:

«…4 сентября встретился в штабе Оперативной группы МО СССР с президентом ДРА по его настойчивой просьбе.

В ходе беседы Наджибулла сказал: „Враги распространяют слухи о том, что президент недооценивает помощь, оказываемую 40-й армией, и заявляет, что советские войска уклоняются от боевых действий и не оказывают действенной поддержки Вооруженным силам Афганистана. Это неправда. Наоборот, руководство Афганистана прилагает сейчас настойчивые усилия, чтобы в ответ на нарушения Женевских соглашений США и Пакистаном приостановить вывод советских войск и тем самым создать условия для предотвращения ликвидации завоеваний Апрельской революции…“

…На наш взгляд, войска 40-й армии ни при каких обстоятельствах оставлять в Афганистане нельзя. Этот шаг ничего, кроме вреда, не принесет. Советскому Союзу будет нанесен труднопредсказуемый ущерб на международной арене. А советский народ будет возмущен таким решением. О чем я сообщил Наджибулле.

Варенников. 5.9.1988 г.».

Кратко комментируя сказанное, надо отметить, что Наджибулла не верил в то, что я ему в течение последнего года внушал: «Вооруженные силы Афганистана уже способны самостоятельно без 40-й армии защищать независимость своей страны». Он не верил в это, хотя это было именно так – время подтвердило: после выхода наших войск Вооруженные силы Афганистана почти три года успешно решали задачу по защите своего государства. Он, Наджибулла, как и все руководство ДРА, привык за эти годы, что 40-я армия была в стране как бы щитом от всех бед. Привык к этому и боялся, что свои воины могут дрогнуть. Конечно, его опасения