уже готов похитить мантию, оставив тебя беззащитной? – Мэйв хихикнула. – Я тоже умею играть в шахматы, мама. Лучше, чем когда-либо умела ты. И теперь я для тебя меньшая обуза, будучи живой, чем если бы была мертвой.

– Ты не понимаешь, что ты сделала, – тихо ответила Мэб.

– Я прекрасно знаю, что я сделала, – огрызнулась Мэйв. – Я победила тебя. Дело не в Спящих, не в этом проклятом острове, не в жизнях смертных насекомых. Задача была в том, чтобы переиграть тебя, тощая ты карга. В том, чтобы использовать твои же плутни против тебя. Убей меня сейчас, и ты рискуешь навсегда уничтожить равновесие Зимы и Лета – и погрузить все в хаос.

Сарисса стонала, лежа на земле.

– А еще фокус был в том, чтобы отнять ее у тебя, – злорадствовала Мэйв. – Сколько войн или спортивных состязаний смертных Зимняя Королева посетит вместе с Летней Леди? И каждый раз ты будешь думать о ней, вспоминать ее – и знать, что это я отняла ее у тебя.

Черные глаза Мэб на мгновение взглянули на Сариссу.

– Вина за это лежит на мне, – тихо сказала Мэб. – Я была слишком заботливой.

Тогда я кое-что понял – в тот момент, когда Мэб заговорила. Она реагировала не так, как следовало бы ожидать. Холодная ярость, бурлящий гнев, взрыв мании величия – любую из этих эмоций я счел бы абсолютно созвучными ее характеру. Но ничего подобного не отразилось ни в ее голосе, ни на ее лице.

Только… сожаление. И решимость.

Мэб что-то знала – что-то, чего не знала Мэйв.

– Вспомни об этом, когда этот мир превратится в пепел, мать, – сказала Мэйв, – потому что ты не сможешь рискнуть и убить меня этой ночью, а я и пальцем не шевельну, чтобы помочь тебе, когда наступит ночь. Без силы Зимней Леди твое падение – просто вопрос времени, и не более того. После этой ночи ты больше меня не увидишь.

– Да, – произнесла Мэб, хотя с каким из заявлений Мэйв она соглашается, было неясно.

– У меня есть выбор, мать, а ты сгниешь в оковах, – не успокаивалась Мэйв. – Ты умрешь, а я обрету свободу. Наконец-то.

– Выполнять свое предназначение не означает быть рабой, дочь моя, – сказала Мэб. – И ты свободна, дитя, не более, чем свободен нож, когда его вынимают из ножен и вонзают в труп.

– Выбор есть власть, – огрызнулась в ответ Мэйв. – Чтобы продемонстрировать это, мне что, нужно сделать сегодня еще несколько выборов?

Она снова подняла свой маленький пистолет и направила его на меня. Кэррин судорожно вздохнула.

И я внезапно догадался, что происходило, – понял, что знала Мэб и не знала Мэйв. Сарисса была не единственным вместилищем для сущности фэйри на этом холме, но – единственной, кого должна была видеть Мэйв.

Присутствовал еще один человек, который проводил время с могущественной фэйри.

Чьи отношения с этой фэйри были и глубже, и значительнее, чем просто формальное или ни к чему не обязывающее знакомство.

Чья жизнь методично, намеренно и скрытно формировалась для этой цели. Человек, тщательно подготовленный одной из сидхе.

– Мэйв, – закричал я в панике, – остановись! Ты убиваешь себя. Ты не победила. Просто ты не можешь этого видеть.

Мэйв в восторге расхохоталась:

– Я – не могу?

– Иметь возможность выбрать ложь – еще не долбаная суперсила, Мэйв, – продолжал я. – Это означает лишь то, что ты всегда будешь делать неверный выбор. Это означает, что ты сможешь лгать самой себе.

Улыбка Мэйв стала чувственной, глаза посветлели и засверкали.

– Два плюс два равно пяти, – заявила она и повертела в стороны пистолетом, ствол которого по-прежнему был нацелен мне в глаз.

Мэб шевельнула мизинцем.

Руки Кэррин вылетели из-за ее спины вместе с дождем обломков черного льда. Она выдернула свой маленький пистолет из потайной кобуры на лодыжке.

– Нет! – закричал я.

Два выстрела прогремели практически одновременно. Что-то ядовито просвистело рядом с моим ухом.

Аккуратная круглая темная дырочка появилась сбоку от носа Мэйв, на тонкой линии ее скулы.

Мэйв дважды моргнула. На ее лице возникло почти такое же выражение недоумения, как прежде на лице Лилии. Из дырочки потекла струйка крови.

И потом она упала, как сосулька, подтаявшая в теплых солнечных лучах.

– Черт возьми, нет, – прошептал я.

Глубокое синее пламя собралось вокруг павшей Зимней Леди. С уродливым воем оно слилось в силуэт змеи, свившейся кольцами, и затем сделало бросок, который отнес эту пылающую форму на пятнадцать футов к ближайшему углу разрушенной хижины…

…где на корточках за своей вуалью сидела Молли, выжидая шанса броситься мне на помощь.

Змея Зимнего холода погрузилась в ее грудь, при ударе разорвав завесу, и лицо моей ученицы исказили удивление и ужас. У нее не оставалось времени даже на то, чтобы вздрогнуть. Удар был нанесен, ее ноги подогнулись, словно мышцы потеряли двигательные навыки, и девушка тяжело оперлась спиной на стену хижины.

Молли смотрела на меня в полном замешательстве, и ей едва удалось выдохнуть:

– Гарри?

А потом она в судорогах рухнула на землю, теряя сознание.

– О боже, – выдохнул я. – О боже! Молли.

Глава 53

Две Королевы Феерии были мертвы. Да здравствуют Королевы.

Все до сих пор пребывали в шоке.

Я повернулся к эскорту павших Королев и велел:

– Отпустите Хвата. Сейчас же.

Они отпустили невысокого юношу, и он тут же поспешил к телу Лилии. Выражение горя застыло на его лице.

– Сейчас вы положите на землю все, что отобрали у моих друзей, – сказал я фэйри ровным голосом. – Потом уйдете вниз по холму настолько, насколько позволяет стена. Если хоть один из вас попытается прибегнуть к насилию, этот остров станет вашей могилой. Вы меня поняли?

Я выглядел не особо круто, но с фигурой Мэб за одним моим плечом и силуэтом Духоприюта за другим они приняли меня всерьез – даже Драная Башка. И все начали отступать, разделяясь на ходу на две отдельные группы.

– Гарри, – проговорила Кэррин, – что произошло? С Молли все в порядке?

Я жестким взглядом уставился на Мэб.

– Не знаю, – честно ответил я Кэррин. – Вы с Жюстиной можете перенести их в хижину? Просто… убедитесь, что они не проглотили язык или что-нибудь в этом роде.

Я посмотрел на Мака и Жюстину:

– Как себя чувствуешь, Мак?

Мак утомленно приподнял дрожащий большой палец. Жюстина, отвлекшись от ухода за ним, подняла голову:

– Не думаю, что кровотечение сильное. Но нам надо смыть с него грязь.

– У дверей хижины есть водяной насос, – сообщил я. Потом осмотрелся вокруг и, нахмурившись, обратился к Духоприюту: – Эй, не стой без толку,