Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В какой-то мере у Эми это даже получилось. Она уснула, а проснулась, когда всё повторилось в обратную сторону. Теперь голос звучал не девичий, а мальчишеский. Чуть уставший голос.
- Рассвет не наступит, здесь царствует ночь, мертвец никого не поймал. Он тихо скребётся, но дверь заперта, все спят. Тишина, тишина. Здесь царство живых, их покой не тревожь, ползи себе дальше, ползи. Здесь царство живых… но живых мертвецов. Спасения здесь не найти…
Эми, приподняв голову над подушкой и дотянувшись до планшета, тут его и выронила. Мертвец и спасение? Сон и живые мертвецы?
Неужели зашифрованное послание? Но чьё? Зачем?
Разгадать саму по себе загадку, скрытую в этой детской песенке, было не сложно. Частичка ответа у Эми была с самого начала. Кто-то был оставлен на верную смерть, он должен был перезапустить криокапсулы. Это он – мертвец. Остальные просто спят. Они вроде и живые, но в то же время – мёртвые. Живые мертвецы.
Итак. Ещё деталь. Ещё немного полнее вся история.
Но… спать.
Натянув на голову подушку, Эми приказала себе спать. И уснула.
Третья детская песня разбудила её сильно после полудня. По часам станции. Но с самого первого дня попадания на неё, этим часам девушка не доверяла. Зевнув, она приподнялась на локте, прислушиваясь. Но слова были … с помехами? Настолько с помехами, что сон слетел мгновенно.
Нет! Это не песенка! Это был фрагмент какого-то сообщения, и доносился он совсем не из коридора, а из бытового терминала, стоящего в комнате. Включить запись на планшете, чуть скорректировать частоты на вход, проверить на частице, записать-воспроизвести… Бинго! Звук!
А потом Эми просто записывала всё подряд, всё, что звучало из терминала, от начала и до конца, расхаживая по комнате.
Марта не заходила, хотя пару раз девушка её слышала и даже видела. Чуть сгорбленную фигурку, проходящую по коридору, зажав уши. Вместо завтрака, обеда и ужина, были простые бутерброды, весьма кривовато нарезанные.
Эми не обратила внимания, хотя и под чай всё съела. Она ждала. Ждала. Ждала.
Когда накатил новый виток страха, а передача оборвалась, можно было сказать только одно. Что бы здесь ни происходило, оно точно создано человеком. Пока не очень было понятно только когда именно. Но…
Глубокой ночью по своим внутренним часам, Эми вставила в планшет наушники, забралась в кровать, накрыла голову подушкой (детская песенка опять тревожила коридор, и снова отпечатки ручек и ножек покрывали стены и потолок) и включила звук.
«Седьмое мая.
Меня зовут Рири. Мне девять лет.
Я никогда не видела неба. Мама говорит, что оно бывает разным, но обычно – голубое-голубое. Конечно, скорее всего, мама говорит правду. Это же мама. Но как небо может быть голубым? Оно чёрное.
Чёрное-чёрное.
И холодное.
Мама говорит, что я очень смелая девочка.
Когда я вырасту, я хочу быть как моя мама! Смелой-смелой. Мне все говорят, что она очень смелая. И я хочу быть такой же!»
«Привет!
Меня зовут Рири. Мне десять лет.
Над головой всё такое же чёрное небо. И ничего нет вокруг кроме неба. Но я видела картинки и фильмы и мультики. Там небо голубое. И есть земля. Неужели так бывает?
Мама говорит, что да.
Наверное, маме виднее. Я с ней не спорю.
Мама часто плачет последнее время. Говорит, что скоро я лягу спать. Но она со мной не ляжет. Я не понимаю почему. Другие взрослые прячут глаза. Почему? Я не понимаю.
Мне страшно».
«Привет. Меня зовут Рири. Мне одиннадцать лет.
Мама говорит, что я не понимаю, почему это так важно, потому что я родилась здесь. На этой… станции. Что значит станция, я не очень понимаю.
Но это забавно. У меня появились друзья. Друзья – это интересно. А ещё весело. Мы вместе учимся. А ещё играем. И читаем книги в библиотеке. Мама говорит, что записи, которые мы делаем раз в год на уроке «Капсулы времени» - это очень важно.
Мама странная!
И всё же почему то небо голубое, а наше – чёрное?»
«Привет!
Меня зовут Рири, мне двенадцать лет.
Мама смеётся и говорит, что мне семнадцать лет. Пять лет я спала в капсуле. Но ведь это не считается! Я спала! Так что всё честно. Мне двенадцать лет. Мне нравится мальчик. Он живёт в соседнем блоке.
Мы проснулись на пару месяцев, чтобы провести обслуживание капсул. Я бы хотела больше никогда-никогда не ложиться спать.
Интересно, а нельзя ли не ложиться спать?
Мама говорит, что нельзя, да и вредно это.
Можно сойти с ума? Разве можно с него сойти? А куда с него сходят?
На пять лет выбирают кого-то, кто остаётся на станции.
Мама говорит, что, когда мне было десять, мама оставалась дежурить. Поэтому, когда я проснулась, мне показалось, что мама постарела. Она была здесь. Она и ещё два человека. Всего трое.
Подать заявку на это нельзя. Можно только быть «выбранной». Но я ещё слишком маленькая для этого, и через пару месяцев мы снова ляжем спать. Интересно, насколько вырастут те апельсиновые деревья?»
«Меня зовут Рири, привет всем, кто меня слушает. Мне тринадцать лет. Сегодня мы проснулись после длинного сна. Но никто не говорит, сколько прошло лет. Это скрывают так отчаянно, как будто невозможно узнать.
Почему-то нет связи с другими станциями.
Никто никому ничего не говорит.
А ещё неизвестно, когда мы ляжем спать обратно.
Апельсиновые деревья почти не выросли. Но это не те деревья. На двух крайних я и Арис оставляли свои имена.
Я не видела Ариса ещё, хотя мы должны были проснуться вместе.
Хочу быстрее вырасти! Может быть я пойму, почему так часто плачет мама?»
«Привет всем! Меня зовут Рири.
Мне четырнадцать лет.
Я девочка на станции в космосе, которая влюблена в самого популярного мальчика.
С каждым днём на станции всё больше и больше людей.
И никто не знает, когда мы ляжем спать обратно.
Кажется, уже никогда. Что-то случилось с системой обслуживания и капсулы больше нельзя использовать.
Арис. Мне нравится мальчик, которого так зовут. Он очень смешной и забавный. Он популярный. А ещё очень умный и не любит глупых девочек. Поэтому я учусь, учусь и снова учусь. Никогда не знала, что учиться – это так интересно.
Что нам расскажут завтра?»
…Привет…
Привет…
И снова привет…
Детский голос взрослел, вместе с
