Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А что планировал-то?
Вопрос.
Продолжить дальше размышление…
В качестве основного мотива старика-ребёнка однозначно звучала «справедливость».
Но «основного». Не единственного.
К тому же, интуиция ещё тогда кричала, что цели Борисова – опасны. Что означала его справедливость? Какую форму в его понимании она должна была принять? Опять же, этого ответа Эми не получила.
В любом случае, рассказ, который вёл «Пётр Андреевич» был настоящим, но наполовину. Он сам по себе – действительно касался первого Борисова, кто был на станции. Но при этом не относился к тому Петру, что был заперт в криокапсуле. Это было очевидно.
То, что Борисовы заняли на станции высокое положение, тоже было достаточно очевидно. Потомственные учёные и там, на Земле, и здесь на Ковчеге. Здесь пока всё шло достаточно ровно, особенно, если смотать лапшу с ушей.
Челноки для перевозки грузов, соответственно, были созданы до того, как начался вирус. Видимо, они были созданы в тот период, когда Рири и Арис уснули, вместе с сыном и дочкой. … Дочкой? Кстати, в послании мальчику было сказано, что родители не смогли защитить себя? А смогли ли они защитить свою дочку?
Снова вопрос.
Снова без ответа.
Следующий момент, который её настораживал.
Марта.
Женщина на исследовательской станции на Луне, которую Пётр Андреевич подобрал по доброте душевной.
Серьёзно? Он?
Не смешно.
«Не верю», - сказала Эми сама себе.
Нет. В этом развитии событий было очень много дыр. А вот если допустить, что Марта здесь была всегда… То самый очевидный вариант, что она заодно с Борисовым. Вот только, правильный ли этот вариант?
Для однозначно положительного ответа, у неё было слишком много обязанностей, слишком мало возможностей. Даже бытовая сеть на кухне была выключена!
Для однозначного ответа «нет», у неё было слишком много возможностей и знаний.
Получалось что-то промежуточное, серое. Такое же, как и станция.
Следующий вопрос, а что в принципе станция здесь делает? Почему она висит на обратной стороне Луны?
Почему именно в этом месте, практически не смещаясь?
Да, у Эми было очень мало ориентиров, но то, что она видела, можно было трактовать однозначно. Станция была чётко на одном месте, корректируя свой ход только изредка, будто пытаясь что-то не выпустить из вида.
Горячо!
Ощущение попадания отдалось в ключице.
«Что-то не выпустить из вида». Хорошо. Достаточно. Этот вопрос пока стоит отложить.
Марта…
Эми закрыла глаза.
Мысленно представила себе женщину.
Потухший взгляд.
Вроде бы красивая осанка, а в то же время… какой-то надлом. Представила рядом себе старика-ребёнка.
Общего? Нет. Ничего. Ни в поведении, ни во внешности. Но… что-то мешало капитану Лонштейн отмахнуться от пришедшей в голову мысли о родственной связи этих двоих.
Если Эми здесь не первая «гостья», а точнее, пленница, то нужно понимать, что методика обработки таких пленников тоже отработана.
Может быть, и не очень чисто с точки зрения психологии, но определённо в рабочем ключе с точки зрения практики.
Раз за разом вокруг только космос. Рядом нет никого. Страх. Страх. Страх. Причём стимулируемый извне. И Марта, как … человек, ничем особенно не обязанный Борисову. Союзник? Она может в чьих-то глазах таковым показаться!
Но с Эми Марта сразу же повела себя крайне резкой и категоричной. Однозначно настраивая её против себя.
Вела ли она так себя ранее?
Вопрос. Хороший вопрос.
Нужно подумать.
Когда начался виток аудиозаписей, Эми видела Марту, сгорбившуюся, отчаянную, опустошенную.
Так выглядят люди, которые знают, что последует дальше… Откуда? Если она недавно здесь появилась? Собственно, вообще, как бы она могла появиться? Как бы пленник криокапсулы смог бы её подобрать? Нет. Куда больше похоже, что Марта всё же была на станции.
Эми занесла ещё несколько фактов, задумалась.
Итак. Опираясь на то, как действует Пётр Андреевич, скорее всего, и лунная база действительно была в истории станции 004. И это явный факт.
А теперь немного домыслов и допущений. Допустим, было посещение лунной базы. Допустим, Марта была на самой станции. И допустим там кого-то всё-таки подобрали, кого-то живого, кто подсказал, что можно превратить станцию в научную. То есть случилось это сорок три года назад… Холодно или горячее?
Интуиция неожиданно подсказала: «холодно».
Нет. Сорок три года назад на станции, если кто и появился, то это был тот, благодаря кому Пётр Андреевич осознал окончательно. Их всех забыли. На них всем плевать.
Их след не остался даже в истории.
Это привело пленника в бешенство. Так начали появляться учёные в корпусе. Всегда ли они были на положении пленников?
Нет. Скорее похоже наоборот, они были на положении обычных членов станции и заглядывали поболтать к Петру Андреевичу. В своих «путешествиях» Эми видела и отдельные законсервированные комнаты, и отдельные лаборатории.
Тем не менее, текущее положение учёных – это клетка.
С учётом того, что насколько Эми помнила, список тех, кого надо прихватить, сократился… вполне может быть, что или Пётр Андреевич получил желаемое. Или на текущий момент остановлен процесс, потому что… его предали изнутри?
Так. Если допустить, что Марта изначально была на этой станции и была на стороне пленника криокапсулы… Не сестра, нет. Но потомок общей крови. Кто-то, кого воспитывали в понимании «долга» перед ним и перед его желаниями? Если допустить, что среди тех, кто прибыл на эту станцию неожиданно оказался кто-то, кто смог приручить её, завоевать её доверие?
И предать?
Нет.
Нет…
Предала она. Она могла категорически воспротивится воли Петра Андреевича, а возможных причин этому три. Страх за собственную жизнь. Страх за жизнь любимого человека. И… ребёнок.
Самый последний вариант во все века был самой чудовищной движущей силой для женщины.
Имеет это значение?
О, да! Ведь в этом случае Марту можно рассматривать как союзника. Достаточно только сделать правильный выбор, кто у неё родился. Мальчик. Или девочка.
Одно-единственное слово, и она станет или врагом, загнанным в угол, а значит будет смертельно-опасна. Или она станет самым важным союзником.
Почему Эми решила, что это не мужчина?
Потому что все ученые были сейчас в клетке, и Марта относилась к ним настолько равнодушно, насколько это возможно. Если бы там был её любимый человек, были бы некие нотки в поведении,
