этаж, волнение девушки достигло предела. На кухне сидела мама и пила чай. Димку она однажды видела, правда могла не запомнить. Но он её точно запомнил. До сих пор перед Машей стоял его перепуганный взгляд, когда у матери в машине начался приступ астмы.

Что будет, когда эти двое встретятся?

Не дожидаясь звонка, Маша распахнула входную дверь и ждала приближения лифта.

– Привет. – Он поздоровался еще раз, едва выйдя на площадку этажа.

– Привет. – Голос Маши прозвучал тише обычного.

Он сделал шаг ей навстречу. В его взгляде было что-то такое, что заставило её пристально посмотреть на него. Мужчина ответил ей таким же долгим взглядом.

– Я поговорить пришел. Можно?

– Конечно, проходи. – Маша словно очнулась от оцепенения, охватившего её при взгляде на любимого человека. Девушка отодвинулась в сторону, пропуская его, но в дверях они нечаянно столкнулись.

Он стоял так близко, что у Маши снова начали путаться мысли. Его лицо было таким красивым, а какие необыкновенные голубые глаза! Жаль, что это все принадлежит другой женщине.

Пересилив желание дотронуться до него, Маша изо всей силы вжалась спиной в дверной косяк.

Все еще глядя на девушку, Рожковский осторожно вошел внутрь. Заперев за Димкой дверь, Маша повернулась, чтобы еще раз посмотреть на него и оказалось, что он тоже смотрит. На неё.

Костюм, светлая рубашка, ботинки. Такое чувство, что он сразу к ней после работы. Только темная щетина резко выделялась на скулах. Похоже, он давно забыл, что такое бритва.

Не в силах больше сдерживаться, Маша подняла руку и дотронулась подушечками пальцев до его щеки. Пусть это лишь одно мгновение, но ей так хотелось коснуться его лица, дотронуться до его губ, глаз. Он ведь её идеал. И этого не изменить.

Димка замер, не понимая, что происходит. Маша, у которой во взгляде что-то изменилось, стояла совсем рядом и движение, которым она коснулась его лица, было до боли знакомым.

Он накрыл её руку своей только для того, чтобы убрать её ладонь, но почему-то этого не сделал. Возникло ощущение полного отсутствия мыслей. Он просто смотрел на неё, чувствуя, как тепло её руки перетекает ему на лицо.

В кухне заработал телевизор. Одновременно молодые люди вздрогнули и отстранились.

– Кто…там? – Димка кивнул в сторону комнаты.

– Мама. – Пересохшими губами прошептала Маша. – Пришла навестить меня.

– Хорошо. – Он обернулся по сторонам. – Я точно не помешаю?

– Точно не помешаешь. – Заверила его девушка. – Ты ко мне приехал сразу после работы? – Уточнила она.

– Да. – Димка усмехнулся. – Что, так похоже? Произвожу тягостное впечатление? – Он рассеянно провел рукой по волосам и улыбнулся.

– Нет. – Девушка покачала головой, чувствуя, как снова поддается его обаянию. – Просто твоя небритость…. – Она ответила ему ответной улыбкой.

– А…это. – Он дотронулся рукой до небритой щеки и, повернувшись, изучил своё лицо в зеркале. – Действительно зарос. Исправлю как-нибудь, – пообещал он.

– Машунь, к тебе кто-то пришел? – Голос мамы из кухни позвал Машу.

Молодые люди переглянулись.

– Неудобно как-то. – Димка пожал плечами. – Совсем забыл, что я в гостях. Надо представиться.

Он открыл дверь в кухню.

Маша даже глаза зажмурила. Сейчас что-то произойдет. И почему она не может просто провалиться сквозь землю!

– Здравствуйте. – Произнес Димка, когда вошел в комнату. – Я должен. . . – Больше произнести он не успел, потому что сидящая за столом женщина обернулась, и все мысли Рожковского разом улетучились.

Это была она. Он точно не мог её ни с кем перепутать. Женщина, которую Катя попросила подвезти до больницы.

Женщина тоже узнала Димку. Она даже встала и удивленно посмотрела на него.

– Я вас помню. – Произнесла она. – Вы тот молодой человек. Девушки. . . , – она подбирала в памяти женские имена.

– Кати, – подсказал ошарашенный Димка.

– Точно! Кати. – Женщина кивнула, и протянула Димке руку, которую он растерянно пожал. – А я Зинаида Евгеньевна. Мама…, – она притянула за руку вошедшую Машу, – Маши. – Закончила она, обняв дочь.

Димка не знал, что и сказать. С одной стороны все логично. Мать и дочь.

Действительно, почему эта женщина не может быть матерью Маши? А с другой…. Выходит, Маша и Катя все– таки знакомы?

Внутри у Димки все перевернулось. Значит, Маша ему врала. С самого начала. Но зачем?

Как же он устал от бесконечного вранья!

– Я вас тоже помню. – Медленно произнес Димка, буравя Машу полным негодования взглядом. – Дмитрий Рожковский. – После недолгого молчания представился он.

– Спасибо вам, что тогда подвезли меня. Моя Машенька была очень больна, и я даже на минуту боялась её оставить. – Зинаида Евгеньевна была действительно благодарна, и в её словах Димка не заметил фальши.

– А вы знакомы с моей женой? – Спросил Рожковский, и, видя, что женщина не поняла о ком идет речь, уточнил. – Катей?

– Катей? Так она ваша жена? – Удивилась женщина. – Нет. В тот день видела её первый раз. Катя сама подошла ко мне и представилась подругой моей дочери.

Рожковский только кивнул. От всего увиденного и услышанного голова пошла кругом. Мужчина приехал сегодня к Маше, чтобы все для себя прояснить, но еще больше запутался.

– Машунь, вызовешь мне такси? – Попросила Зинаида Евгеньевна еле живую от страха Машу, чувствуя себя не в своей тарелке. У Маши гости и ей, конечно, не хотелось мешать.

– Не проблема. – Димка отреагировал моментально. – Я на машине и отвезу вас, куда скажете.

– А это не будет выглядеть неловко? – Зинаида Евгеньевна растерянно посмотрела на дочь.

– Нет, мам, все в порядке. Дима сам предложил, поэтому не беспокойся.

А что она еще могла сказать? Рожковский смотрел на неё таким взглядом, что убил бы на месте, будь на это его воля.

– Поедем, как только вы будете готовы. – Подтвердил Машины слова Димка.

Обрадованная женщина кивнула и поспешила «собираться».

– Будешь чай? – Маша осторожно посмотрела на Димку и, щелкнув пультом, приглушила телевизор.

Как такой родной человек одновременно может быть одновременно таким далеким. Это несправедливо! Маша понимала, что чем дольше они остаются наедине, тем больше она в него влюбляется. Хотя больше уже некуда. Но разве можно что-то сделать? Сейчас? Когда она уже по уши.

– Давай.