То, что все айрии были на одно лицо ничего не меняло, для меня он имел свое. Сотканное не только из внешнего вида. А из интонации голоса. Выражения лица, когда зол. Мимики в мгновения, когда ему весело. И, конечно же, запаха. Неуловимого. Неотличимого. И в тоже время узнаваемого. На каком-то подсознательном уровне я чувствовала, что это он. Какую бы личину мужчина не носил.

Кто он? Я не знала.

Но в том, что у него тысячи лиц, при наличии единственного лица, не сомневалась.

Это людям, чтобы стать другими следует надеть маску, изменить голос, покрасить волосы. Айриям достаточно назваться иначе, сменить одежду.

И все. Больше ничего не надо.

Как они друг друга различают? Неужели только по кодовым именам?

То, что зовут айриев, как роботов из супермаркета, я знала. Но то, что имя давалось не просто так, а согласно очередности в линейке опытов догадалась, сложив два и два.

Зет двенадцатому стоит сказать спасибо за болтливость. Он открыл глаза на многие вещи.

Я то думала, что айриям хорошо живется. А на самом деле у них не меньше проблем, чем у обычных людей. И если у нас редко попрекали маленькими глазками, курносым носом или кривыми ногами, то для айриев наличие отличий являлось основанием выбраковки и уничтожения.

Потому-то им легко судить, когда жизнь зависит от длины носа или формы губ, все остальное кажется сущими мелочами, на которые не стоит обращать внимание.

Не заметила, как задремала. Приглушенный свет не раздражал, а, наоборот, убаюкивал. Я и не сдержалась.

А когда проснулась, то обнаружила недалеко от себя на тумбочке тарелку с ароматным наваристым супом, с плавающими внутри маленькими кусочками настоящего мяса. А рядом с тарелкой стояла другая. Пониже. В ней лежал поджаренный до хрустящей корочки большой ломоть хлеба. Отрезанный от большой булки. Настоящей. Печеной. А не синтезированной в три дэ пекарне.

На этом чудеса не заканчивались. Большой стакан с бледно-розовым киселем все еще парил, источая умопомрачительный запах свежей клюквы.

Я даже глаза протерла, когда это все увидела, а тем более унюхала.

- Подсаживайся ближе к столу, - услышала из дальнего угла.

Айрий сидел на кресле в полутени и следил за мной. Как кот следит за мышью.

- Подглядываешь? - спросила севшим со сна голосом.

- Нет. Контролирую температуру еды, - ответил он, положив ногу на ногу.

- Каким образом?

- Постоянно посылаю через унибор импульсы, заставляющие клетки воды находиться в постоянном движении. За счет того, что они сталкиваются друг с другом, жидкость разогревается,- пояснил мне мужчина.

- Ты все можешь объяснить? - недовольство вырвалось из под контроля.

- В пределах моей компетенции.

- Тогда объясни мне что тебе от меня нужно? - я приподнялась почти вертикально. А после уселась на кровати. Так мне было легче общаться с мужчиной на равных.

- В свое время узнаешь, - выдохнул он.

- Очередная тайна,- я хотела закричать. Так устала от тайн. Да только что толку? От моих желаний ничего не зависит.

- У нас у каждого их полно. Вот взять тебя, ты же буквально соткана из них,- укорил меня.

- Неправда, - возмутилась.

- Хорошо. Я приведу пример. С чего начать? С цели твоей путешествия на Землю? Или с обмана по поводу твоей гендерной принадлежности? И это не все твои секреты. Я больше, чем уверен.

- Откуда ты знаешь? - внутри меня все дрожало от возмущения.

Как? Как он смог узнать имя моей сестры? Я никому, никогда не говорила как ее звали.

- Это мой секрет,- услышала лаконичное.

Айрий прошелся по каюте. Подошел к псевдоиллюминатору, провел пальцем по стеклу, увеличивая изображение. Искин транслировал на экран, имитирующий окно в космос, изображение, улавливаемое своими супер чувствительными антеннами. Достоверность вида была полной. При желании можно приблизить любой объект, находящийся в поле видимости искина. Для это достаточно отрегулировать чувствительность иллюминатора.

- Ты ее сильно любила? - повернулся ко мне.

- Что за глупый вопрос?- я не могла усидеть на месте. От волнения поднялась на ноги. Подалась в одну сторону, другую. Поняла, что мечусь, как зверь в клетке. Снова села.

- Ответь! - айрий сверлил меня взглядом.

- А как ты думаешь, насколько могла любить младшая сестра старшую? - огрызнулась, желая одновременно противоположное, говорить и молчать на запретную тему.

Я бережно хранила ее образ на протяжении долгих лет. Оберегала. Воскрешала в памяти снова и снова. Боялась забыть. Потерять даже крошечную черточку, что впечаталась навсегда. Столько раз я просыпалась с мыслью, что забыла, как она выглядела. Но проходили мгновения, спустя которые память услужливо подсовывала мне ее образ, снова и снова. И я успокаивалась. До следующего раза.

- Не знаю. У меня нет сестер, - на полном серьезе ответил айрий.- Ни младших, ни старших.

- Странно. Почему вы их не клонировали? Не пришлось бы заглядываться на человеческих женщин. Тем более мы такие страшненькие, - я имела в виду себя, сравнивая с идеальными айриями.

- Гены, отвечающие за суперспособности убивают женские особи на в течение трех недель после оплодотворения яйцеклеток. И вы прекрасны в своем разнообразии. Только почему-то вы это не цените, - со вздохом сожаления произнес мужчина.

- Да ладно. Что ты такое говоришь?! И по этой причине вы всячески пытаетесь заманить дурочек в салоны перекраивающие внешность. Это же вы ввели моду на совершенство. Скоро уже не останется тех, кто хоть мало-мальски будет от вас отличаться.

- Такого не случится.

Уверенность сквозила в голосе мужчины.

- Ой ли, - я не поверила.

Все действия айриев по улучшайзингу человечества сводились к приведению к одному знаменателю.

Незаметно. Исподволь. Но мир менялся в сторону идеальности. Очень скоро не останется кого-то, кто хоть чем-то отличается от основной массы.

Неидеальный мир идеальных внешне людей.

Лживость и порочность айриев, их двуличность, я оценила в полной мере. Теперь вряд ли куплюсь на рекламные плакаты, приглашающие в салоны сделать себя лучше.

- Почему ты начала искать ее только сейчас? - продолжал допытываться айрий. - Не год, не два назад?

- А почему у вас нет нормальных имен? - я оскалилась. Допрос мужчины начал меня напрягать. Я желала быстрее его прекратить. Хотела, чтобы айрий от меня отстал.

- Есть имена. Ты же слышала как меня зовут.

- У нас даже у животных у каждого свое имя, а у вас кличкам рады, - вспомнила удивление и последующую реакцию Центрального.