однофамильную маму. Разочарована? Нет! Да! Но только где-то в глубине души, очень глубоко, и постараюсь затолкать это разочарование еще дальше!

— Вадим просил зайти вместе с Фифочкой к вам. Сказал, что обещал вашей дочери прийти сам, но не смог, дела.

Кто бы сомневался! Но я не в претензии, он и так мне днем с Аленкой очень помог.

— Тут к чаю сладости и кукла, — протянула она пакет с подарками.

— Проходите, вместе чай попьем, — пригласила я неожиданную гостью, приняла у нее пальто. Фифи она сама поставила на пол.

Из комнаты, гордо подняв пушистый хвост, выплыл Василий и остолбенел. Опять она! Эта вредная маленькая… да что там! Ее и собакой-то назвать язык не поворачивается! Сейчас он этой шавке покажет, кто в этом доме хозяин.

Василий потерся о мою ногу, усыпив бдительность, и неожиданно двинулся на собачку, выгнув спину.

Фифи, сначала попыталась было спрятаться за ногу хозяйки, но вдруг выбежала навстречу Василию и от страха и отчаянья громко залаяла.

Картина маслом — слон и Моська!

На шум из комнаты на одной ноге припрыгала Аленка и спасла собачку, вовремя подхватив ее на руки и прижав ее дрожащие тельце к себе.

Василий осуждающе посмотрел на маленькую хозяйку, будто хотел сказать: «Я ей мурлыкал изо всех кошачьих сил! А она эту мелочь мне предпочла!»

— Нельзя маленьких обижать! — заступилась дочь за Фифи. — Изумительно, как такой умный кот не понимает таких простых правил хорошего поведения!

— Но он же не человек, — подсказала мама однофамильца.

— Василий лучше!

— Несомненно, дочка, — подтвердила я. — Только кошка с собакой редко ладят.

— Ничего, они у меня как миленькие подружатся!

Из уст Аленки это прозвучало как самая настоящая угроза. Мне показалось или Василий с Фифи понимающе переглянулись и как-то оба присмирели? «Эта может!» — читалось у них на морде.

— Проходите, пожалуйста, сейчас чайник поставлю, — вспомнила я, наконец, о гостеприимстве. Нельзя же гостью так долго у порога держать! Что мама Васнецова обо мне подумает?

-А это тебе Вадим Михайлович передал, — и я достала куклу из пакета, чтобы передать застывшей от смущения Аленке. — Ну, что же ты, бери…

— Спасибо, спасибо! — дочка словно очнулась и с восторгом принялась извлекать новую подружку для своих кукол из упаковки. — Она изумительная! Из коллекции Барби «Безграничные движения». У меня такой еще нет! У-и-и!

"Только такой и нет" — вздохнула я про себя, а так уже класть и ставить некуда, вся детская ими забита. Бабушка с Ангелом постарались, ну и я не отставала.

Фифи поддержала восторг дочки громким лаем, а Василий обиженно удалился на кухню выпрашивать очередной пакетик корма.

Юлия Олеговна, немного замявшись, все же прошла вместе с нами на кухню. Фифи сидела на руках у Аленки, не пытаясь спрыгнуть, и с опаской посматривала на Василия, флегматично жевавшего сухой корм. Есть кот уже не хотел, но отказаться не мог — вдруг эта недопсина позарится на Его еду? Тут глаз да глаз нужен! В безобидность этой мелочи Василий отказывался верить категорически.

— Я, наверное, пойду, — неуверенно произнесла хозяйка Фифи после второго кусочка торта и третьей выпитой чашки чая, умиленно глядя на Аленку, играющую с собачкой и новой куклой. Василий лежал тут же около своей миски, положив голову на лапы, и старательно делал вид, что спит, лишь иногда подергивая ухом и приоткрывая один глаз, чем выдавал себя с потрохами.

— Я провожу, — подскочила дочка, которой не хотелось расставаться с Фифи, отлично вписавшейся в игру. Там она была не собачкой, а скаковой лошадью редкой породы. Барби, по ее словам, «изумительно нравилось скакать через препятствия, сидя на ее спине».

Все еще прижимая Фифи к себе, Аленка дошла с Юлией Олеговной до лифта и, прощаясь, с детской непосредственностью, пригласила женщину еще заходить в гости обязательно вместе с Фифи и своим сыном, вот прямо сегодня или, в крайнем случае, завтра. Она будет с нетерпением ждать, особенно Фифи и дядю Вадима.

— Не дядю Вадима, а Вадима Михайловича, к тому же он очень занятой человек.

— Ничего, ничего, Женечка, уж я постараюсь, чтобы сын нашел время на встречу с такой очаровательной девочкой.

— И с моей мамой тоже!

Согласившись с дочкой, Юлия Олеговна погладила ее по головке, забрала сопротивляющуюся изо всех сил Фифи и вошла в лифт.

Аленка тут же убежала в квартиру мириться с дувшимся на нее Василием, а я вышла вынести мусор, накинув на себя старую спортивную куртку с капюшоном. К вечеру на улице становилось заметно прохладнее и резиновые сапоги с теплой вставкой, служившие мне много лет верой и правдой, были как никогда кстати. Возвращаясь с мусорки, я столкнулась в дверях с ухоженной блондинкой в ультрамодном бежевом пальто известного бренда и сапогах с острыми мысами. Я на такие сапоги давно заглядывалась, но позволить себе не могла.

Незнакомая девица с ресницами 3-Д объема и алой помадой на пухлых, далеко не от природы, губах, прошмыгнула вслед за мной в подъезд и походкой от бедра направилась к лифту.

— Милочка, а вы к кому? — попыталась остановить ее бдительная Марья Степановна, преградив путь.

Незнакомка немного сбилась с шага, но, не удостоив старушку ответом, обошла ее по дуге и нажала кнопку вызова.

Зря. Теперь Марья Степановна точно от нее не отстанет.

Я не стала останавливаться и смотреть, чем дело кончится. В лифт не пошла, помня, что Аленка осталась одна в квартире и застрявшая в лифте мать, будет совсем некстати. Один раз так уже было, хорошо, что у меня растет сообразительный ребенок и, не дозвонившись до родного отца, она вызвала мне на помощь Ангела. Та примчалась быстро и с помощью угроз и нескольких весьма не литературных выражений заставила ремонтную бригаду приехать и вызволить меня из плена.

Когда я, пыхтя, добралась до своего этажа, лифт уже прибыл, из его недр вышла