на том же самом месте. Конечно, у него все еще имелся код безопасности.

Я думала, что взяла себя в руки после поездки на машине, но как только я вернулась в наш дом, все стены рухнули.

Серые глаза Луки остановились на мне, его лицо было бесстрастным.

— Что? Никаких идиотских комментариев? — огрызнулась я, смущенная тем, что он видит меня такой.

Даже перед Арией и Маттео я едва ли выказывала столько эмоций.

— Маттео сошел с ума от беспокойства за тебя, — сказал Лука, возвышаясь надо мной.

— Я отправила ему сообщение.

Я не была уверена, насколько связно это было, но я определенно показала ему, что жива.

— «Мне нужно время подумать», это должно было его успокоить? — пробормотал Лука.

Я пожала плечами и крепче обхватила руками ноги. Подступила волна тошноты, но я подавила ее. Я не была уверена, были ли это первые признаки беременности или мое внутреннее смятение.

Лука глубоко вздохнул.

— Ты не одна. У тебя есть Маттео. У тебя есть семья, Джианна. Мы тебя поддержим.

— Я все равно не хочу растить ребенка. Не хочу становиться матерью… но я просто не могу от него избавиться. Что мне теперь делать?

— Ария подозревала что-то подобное.

Конечно, она подозревала. У Арии было шестое чувство, когда дело касалось меня.

— Но как я могу родить ребенка, а потом отдать его?

— Ты его не отдашь…

Я сердито посмотрела на него, но он продолжил.

— Потому что мы с Арией поговорили насчёт этого, и мы собираемся усыновить его.

Мои глаза расширились.

— Вы… что? — я попыталась понять, что он предлагает. — Но ты даже терпеть меня не можешь.

Мы с Лукой ладили лучше, чем раньше, и я была почти уверена, что я ему нравлюсь больше, чем остальное человечество, но в его случае это не имело большого значения.

Лука мрачно рассмеялся. Он присел передо мной, все еще чертов гигант.

— Мы с Арией будем любить этого ребенка, как родного. Защитим его и позаботимся, чтобы у него было все необходимое. Он даже не должен знать, что мы не его родители. Если вы с Маттео захотите сохранить это в тайне, ребенок никогда не узнает, что он не наш. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, ради защиты вашего ребенка, Джианна. Клянусь, он будет в безопасности и любим.

Он коснулся своей груди над татуировкой, и на мгновение я подумала, не обнять ли его. К счастью для нас обоих, он воспользовался моментом и выпрямился во весь рост.

Прошло мгновение, прежде чем я смогла заговорить.

— Знаешь, Лука, ты мне нравишься больше, чем я обычно показываю, — сказала я дрожащим голосом.

Лука протянул руку. Я приняла ее, и он поднял меня на ноги.

— Тоже самое. Когда ты не говоришь ничего раздражающего, я нахожу тебя более чем терпимой, — сухо сказал он.

Я подавилась смехом.

— Ну, спасибо. Как часто это происходит?

Он пожал плечами.

— Раз или два в месяц.

Я рассмеялась. Губы Луки растянулись в улыбке, но так же быстро, как и появились, исчезли.

— Не делай так больше. Никогда так не сбегай. Это также ребенок Маттео, Джианна, и этот мудак любит тебя всем сердцем. Если что-то случится, он сойдёт с ума.

— Я знаю, — прошептала я. — Я была просто ошеломлена. Я никогда не планировала, что все это произойдет.

Лука кивнул.

— Что есть, то есть. Ты беременна, и оставишь ребенка, и вы с Маттео отдадите его Арии и мне, если дадите согласие.

— Маттео знает, что ты мне только что сказал?

— Нет, я еще не говорил с ним об этом. Сначала вам двоим придется уладить все между собой.

Он был прав. Лифт тронулся, и через минуту двери открылись, и вышел Маттео. Его волосы прилипли к голове из-под шлема, а глаза были дикими. Лука отступил от меня и пошел прочь, но не раньше, чем он коснулся плеча Маттео, и они обменялись взглядами. Он исчез в лифте и уехал.

— Блядь, Джианна, — прохрипел Маттео, шагнув ко мне и притянув к себе, а затем резко поцеловал, прижимая к стене и сжимая мои бедра в сокрушительной хватке. Он отстранился, тяжело дыша. — Ты обещала, что больше никогда не будешь сбегать.

— Я не сбегала, — запротестовала я. — Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Это слишком тяжело для желудка.

— Не только для тебя, — тихо сказал Маттео.

Меня переполняло чувство вины. Я обхватила ладонями его лицо.

— Я знаю. Прости. Я до сих в беспорядке. Это в моей натуре. Вот почему я не должна становиться матерью.

Он облегченно вздохнул.

— Не говори так. Мы с этим разберемся. Вместе.

— Вместе, — согласилась я. Я снова поцеловала его и отстранилась. — Лука предложил, чтобы они с Арией усыновили нашего ребенка.

Маттео сделал шаг назад, но не отпустил меня.

— Предложил?

Я кивнула.

— Что думаешь?

Маттео нахмурился.

— Не знаю. Как ты думаешь, сможешь ли ты видеть ребенка каждый день и заставлять его звать кого-то еще мамой?

Я не была уверена.

— Но это хороший вариант.

— Да. Ребенок нуждается в защите, а Лука и Ария замечательные родители.

— Да, — тихо согласилась я и посмотрела в глаза Маттео в поисках намека на его истинные чувства. — Ты не будешь против? С Лукой в роли отца ребенка, а не с тобой?

Маттео посмотрел в сторону, его брови сошлись на переносице.

— Откуда мне знать?

Да, откуда? Откуда нам знать, как мы справимся с этой беременностью и ее последствиями?

— Мы разберемся, — пробормотала я.

Маттео снова поцеловал меня.

— Мы разберемся.

Я переплела наши пальцы. За последние тринадцать лет мы прошли через многое, ничего такого сложного, как это, не было, но с Маттео на моей стороне все будет хорошо.

Маттео

Когда я проснулся утром после отменённого приема, я лежал один в постели. Мое сердцебиение сразу же ускорилось, беспокоясь, что Джианна снова сбежала одна. Вчера я чуть с ума не сошел.

Я вскочил с кровати и бросился вниз по лестнице в гостиную, но замедлил шаг, увидев Джианну, сидящую в кресле на террасе на крыше. Я направился к стеклянной двери и открыл ее. Несмотря на раннее утро, влажная жара оседала на моей коже, как жир.

Джианна повернула голову и посмотрела в мою сторону. Она все еще была без макияжа, и ее глаза опухли от вчерашних слез.

— Привет, — пробормотала она.

— Привет.

Я подошел к ней, и Джианна освободила для меня место в кресле, чтобы я мог втиснуться и обнять ее. Джианна сразу же погрузилась в меня, что было на нее