на реке Молога Ярославской губ. Здесь он прожил все лето, занимаясь почти исключительно баснями, которые не только рисовал, но частью и гравировал, так как в то время очень увлекался офортом. Он без конца рисовал, животных, делал детальные рисунки листьев, травы, предметов крестьянского обихода, – словом собирал материалы для своих композиций, которые тут же перерисовывал, упрощая их художественный язык.

Серов решил издать 12 избранных басен сам, в виде отдельного альбома, которому предполагал дать название: «Двенадцать рисунков В.Серова на басни И.А. Крылова». Вот перечень басен в том порядке, в каком они у него перенумерованы для этого альбома: «Обоз», «Ворона и лисиц», «Мельник», «Волк и журавль», «Тришкин кафтан», «Квартет», «Крестьянин и разбойник», «Ворона», «Лев и волк», «Осел и мужик», «Мартышка и очки», «Щука». Вся эта серия рисунков пройдена Серовым вновь в 1898-99 г., а летом 1911 г. значительно упрощена и частью совершенно перерисована.

Акварельно-гуашную технику, в которой сделана басня «Свинья под дубом», Серов окончательно бросил, начав рисовать исключительно карандашом. Но на первых порах и карандашные рисунки оказались еще слишком живописны для басни в них излишне много внимания было обращено на светотень, рельеф и другие реалистические подробности. Таков его «Скупой», понятый сильно и оставляющий жуткое впечатление, таковы «Три мужика» – остроумно взятая, полная жизни сцена с двумя спорщиками и лукавым мужичком, уплетающим кашу, таков и «Волк на псарне». Последний рисунок бесподобен по силе и точности выражения, – простыми средствами передано без остатка все содержание сцены. Вы чувствуете ночной переполох, видите беспокойно бегающие тени, слышите крики людей, неистовый лай собак и рычание волка с взъерошенной шерстью. Чем дальше, тем больше упрощались Серовские рисунки, и все меньше отводилось места освещению, пятнам и всяким художественным приемам. Рисунки к «Вороненку» и особенно к «Свинье» трактованы уже гораздо проще, как упрощены значительно рисунки к басням «Лиса» и «Лисица и виноград».

Работа в Борисоглебе совершенно видоизменила сам характер этих рисунков. Тогда-то появились вместо прежних тушеванных рисунков-штрихованные, сделанные почти одной чертой. Каким образом совершалось упрощение первых, более сложных рисунков, видно при сравнении первоначального «Квартета» и его более позднего варианта. В первом много внимания уделяется реалистическому вырисовыванию незначительных подробностей, во втором дано лишь самое существенное. Очень живописный и сочный рисунок «Лев и волк» он пытается упростить, ограничиваясь почти одним только контуром. «Волк и журавль» также был уже сделан в акварели, красивой по гамме, но Серов жертвует и им, повторив рисунок в одних штрихах. Еще более упрощенными являются те рисунки, которые сделаны к басням «Обоз», «Мельник» и «Осел и мужик». В последнем художника больше занимала птичура, чем главный герой басни-осел, поднятые им с капусты веселые птички стремительно летят, шурша крылышками в коноплю.

В последние два года жизни он особенно много возился с баснями, вечно их перерисовывал и выискивал новые образы. Незадолго до смерти он показывал мне их снова, обращая внимание на то, что было изменено. «Никак еще с деревьями не справлюсь, не найду для них языка», – сказал он при этом. – «Вон «Ворона и лисица» как будто ничего, а елка точно альбомный набросок с натуры. Да и вообще не без «Кодака»! где нет пейзажа – лучше, и звери, и «человеки» немножко все-таки Крыловские», – и Серов указать на четыре рисунка, видимо больше других его удовлетворившие: «Тришкин кафтан», «Ворона», «Крестьянин и разбойник» и «Мартышка и очки». В «Вороне» удивительно передана смешная важность поступи, и как-то сразу становится понятно, почему басня берет именно ворону для темы ряженья в павлиньи перья. В «Крестьянине и разбойнике» превосходно показан контраст здоровенного детины с бычьей шеей и упрямо поставленными ногами и тщедушного мужичка, хлопающего глазами. В рисунке к «Тришкину кафтану» отброшено, кажется, все, что могло смущать нещадно требовательного к себе Серова, и дано лишь абсолютно необходимое. Надо при этом заметить, что мы имеем перед собой не набросок, намек, интересный своей недосказанностью; здесь именно все досказано до конца, нет ничего недоговоренного, и приходится только удивляться этой простой художественной речи, лаконичной и содержательной, сдержанной и в то же время столь много говорящей. Каждый жест Тришки, смеющегося паренька и девки бесподобны по силе выражения. Если в этом рисунке Серов был еще связан обстановкой, потому что действие происходит в избе, и нужно было изобразить дверь, стол и стул, то для басни «Мартышка и очки» отпала и эта последняя привязанность к описательному элементу: он взял мартышку просто в поле, обозначенным только линией горизонта. Остается только бесконечно сожалеть, что роковая развязка помешала Серову засесть за работу в течение еще одного лета, чтобы найти наконец тот язык, который казался ему нужным для басен, и который он искал целых 15 лет.

Лето 1912 года он собирался всецело посвятить басням и, насколько можно судить по последним вариантам и их корректурам, он был уже очень близок к цели. Нечего и говорить, что это совсем не иллюстрации к Крылову, а его собственные, Серовские басни, – огромный, всесторонне взвешенный, серьезнейший труд, одно из наиболее ярких и драгоценнейших наследий этого многогранного творчества. Как там, в его экскурсах в область истории, первоначальные исторические иллюстрации выросли в грандиозные картины, возвышающиеся почти до фрески, так и здесь, в этих экскурсах в литературу, иллюстрации выросли в огромный по значимости художественный цикл [В заключение этого обзора работ, связанных с изданиями, следует сказать несколько слов о его офортах и литографиях. Первую пробу офорта он сделал у В.В. Матэ, в 1895 году, и так этим увлекся, что вскоре стал отдавать большую часть своего времени гравированию. Особенно много гравировал он 1898 году, в деревне у гр. Мусиных-Пушкиных, где к его услугам был и печатный станок. Здесь он гравировал басню «Волк и пастух» опубликованную позже в журнале «Мир искусства». Год спустя он гравирует у В.В. Матэ другую свою картину «Баба с лошадью», которую предполагалось дать в виде приложения к «Миру искусства», но он был недоволен офортом и приложение не вышло. Зимой 1899-1900 года он делает офорт с В.В. Матэ и рисует на литографской бумаге портреты А.П. Остроумовой, А.К. Глазунова и А.П. Нурока. Все они опубликованы в «Мире искусства». Кроме того, тогда же он сделал еще литографированные портреты Д.В. Философова, П.В. Протейкинского и П.А. Всеволжского. Последний вышел вместе с «Ежегодником Императорских театров». В 1904 году Серов сделал отличную акварель, еще одну «звериную» тему, взятую на этот раз не у Крылова, а у Некрасова – «Генерал Топтыгин»].

XIV. Черты жизни и творчества

Искусство художника всегда тесно сплетено с его личностью,