— Я нашел идеальное место, Линетт! Все, что тебе теперь нужно сделать, — это сослаться на головную боль во время ужина и вернуться в свою спальню. Затем выскользнешь по черной лестнице и незаметно доберешься до пристани. Как только взойдешь на борт, ищи место, где спрятаться. Я заберу твою сумку и занесу ее на катер со своим багажом. Мы будем уже далеко, прежде чем кто-то заметит твое отсутствие. Не думаю, что меня пойдут провожать. Мерли не выразила желания присоединиться ко мне, а маркиз… — Он презрительно усмехнулся. — Вряд ли ему это будет интересно.

Сердце Линетт бешено колотилось, пока Винс объяснял, как перехитрить маркиза. Она знала, сколь страшен в гневе Луис Эстевас, и гнала от себя мысли о возможной неудаче и об ужасных последствиях, которые эта неудача может принести. Думать о том, что она вновь окажется наедине с Пиратом, лицом к лицу, и будет погибать под его злобными взглядами, девушка тоже не могла. Еще сильнее ее пугала необходимость терпеть его притворную любовь и горькую сладость поцелуев. Нет! Она готова использовать любой шанс — все лучше, чем остаться рядом с этим мужчиной!

Когда Винс ушел, вернулась Вивьен и тут же бросилась к подруге, сидевшей в саду.

— Ты чувствуешь себя лучше, chйrie? — с надеждой спросила она.

— Да, гораздо лучше, спасибо, Вивьен.

Но ее ответ не убедил француженку. Вивьен внимательно вгляделась в бледное лицо Линетт, и жалость переполнила ее сердце.

— Ты очень мужественная, Линетт, но я же вижу, что тебе плохо. Позволь я приведу Луиса, пусть посмотрит, что с тобой. Он разбирается в тропических болезнях и, уверена, знает, чем тебе можно помочь…

— Пожалуйста, не делай этого!

Голос Линетт был таким испуганным и напряженным, что Вивьен пришлось отказаться от своего намерения. Она все еще пристально смотрела на подругу, когда громкое жужжание заставило их обеих взглянуть вверх, в ясное небо.

— Ой, это вертолет! — удивилась Вивьен. — Кто, черт возьми, это может быть?

Они наблюдали, как огромная стрекоза снижается и зависает в воздухе всего в нескольких футах от земли, готовясь к посадке на гладкую зелень лужайки. Наконец вертолет приземлился, лопасти постепенно перестали вращаться, и в этот момент на подъездную аллею свернула машина Луиса и остановилась у входа. Из вертолета вышел мужчина и направился в их сторону. Линетт вздрогнула, вгляделась повнимательнее и помчалась навстречу невысокому коренастому человеку, с важным видом вышагивавшему по траве.

— Папа! Папочка! — закричала она, и все, кто был достаточно близко, увидели, как на лице Эдгара Саутерна появилось слегка удивленное и смущенное выражение, когда Линетт бросилась в его объятия.

Быстро подошел Луис, чтобы встретить гостя, и двое мужчин несколько мгновений пристально разглядывали друг друга поверх головы Линетт. Затем маркиз улыбнулся.

— Я рад, что вы смогли приехать, месье Саутерн, — произнес он, протягивая Эдгару руку. — Я Луис Эстевас, жених вашей дочери. Добро пожаловать на Парадиз.

Эдгар был немного смущен элегантным видом и аристократическими манерами маркиза.

— Я тоже рад встрече, — неуверенно кивнул он, затем природная воинственность заявила о себе, и Эдгар громко сказал: — Что вы сделали с моей девочкой? — Он приподнял подбородок дочери, чтобы продемонстрировать Луису ее изможденное лицо. — Я никогда еще не видел ее такой осунувшейся! Я ехал сюда, ожидая найти ее цветущей и сияющей от счастья, но она выглядит так, будто собирается не на свадьбу, а на поминки!

Линетт отпрянула от отца и умоляюще воскликнула:

— Пожалуйста, папа, не надо!

Луис с невозмутимым видом проводил Эдгара в дом и представил своей семье и гостям. Громкий голос мистера Саутерна гулким эхом заметался по гостиной, когда он принялся рассказывать, как ему пришлось пустить в ход все свое влияние и деньги, чтобы добраться до Парадиза вдвое быстрее, чем требовалось, после полученной от Луиса телефонограммы, в которой сообщалось о помолвке. Линетт морщилась от вульгарного бахвальства отца и насмешливых взглядов, которыми обменивались Клаудия и Мерли. При виде Эдгара Саутерна ее сразу переполнила тоска по Англии и страстное желание обнять его. Время притупило память о бестактных замечаниях отца и методах принуждения, которые он использовал, чтобы заставить ее покориться своей воле. А теперь его присутствие здесь живо напомнило о былом унижении, и она внутренне содрогалась от стыда. Страшно было даже представить себе, что графиня и Луис думают о его ужасающей вульгарности, но Линетт точно знала — крикливость отца служит всего лишь прикрытием для комплекса неполноценности, выросшего на почве осознания своего низкого происхождения. Как бы то ни было, она всегда любила его и всегда будет любить.

За ужином Эдгар веселил всю компанию. Луис и графиня, вопреки страхам Линетт, были очарованы. Вивьен, которая все знала и возмущалась обидой, нанесенной мистером Саутерном родной дочери, держалась с ним довольно холодно, миссис Реддиш и Жак — с вежливым равнодушием, Винс — заискивающе, и только Мерли и Клаудия не делали секрета из своего презрения к нуворишу. Стрелки часов постепенно приближались к назначенному времени отъезда. Внезапное появление отца на острове расстроило планы Линетт сбежать с Винсом. «Как, — спрашивала она себя, — я смогу уехать и оставить здесь папу, преодолевшего в такой спешке сотни миль, чтобы быть рядом с мной?» Девушка печально раздумывала над этой дилеммой, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы смысл того, что говорил отец, дошел до ее сознания. Как будто издали она услышала его голос.

— Да, — говорил мистер Саутерн Луису, — вы можете поблагодарить меня и Мерли за то, что мы привели Линетт, этого постреленка, в божеский вид! Год назад вы бы и не взглянули на нее, потому что она была не способна играть роль хозяйки даже в моем доме! — Он сделал паузу, достаточно долгую, чтобы просмаковать превосходное вино, и продолжил: — Знаете, моя дочурка была такой застенчивой и… как бы это сказать… несветской, совсем не от мира сего! Убегала со своими собаками из дому и часами бродила по холмам, предпочитая это развлечение обществу мужчин, которых я приглашал к ужину. Они вселяли в нее ужас, видите ли! Абсолютное отсутствие хитрости и совершенная наивность…

— В самом деле? — Синие глаза маркиза были, как всегда, непостижимыми.

— Не извольте сомневаться! — победоносно закивал Эдгар Саутерн. — А потом я уговорил Мерли взять шефство над моей девочкой. Идея заключалась в том, что мисс Сэттон должна была ввести Линетт в круг своих богатых друзей и обучить ее светским манерам во время кругосветного путешествия. Признаться, — Эдгар нахмурился и взглянул на дочь с сомнением, ясно читавшимся в его глазах, — не могу сказать, что вижу в ней много перемен к лучшему… Но полагаю, мне не на что жаловаться, раз она сумела заинтересовать такого мужчину, как вы!

Луис наклонил голову, и Линетт вздрогнула, как будто ее ударили. Она старалась не смотреть на маркиза, чувствуя, что если она это сделает, то увидит на его лице то же выражение, что и у Клаудии, — насмешливое презрение. Приняв наконец твердое решение сбежать с Винсом, девушка пробормотала что-то бессвязное и с пунцовым лицом бросилась вон из-за стола.